KURAY
 Администратор Сообщения : 229 Дата регистрации : 2012-03-21 Откуда : Kange
 | | Тема: Re: Я вернусь (Slash, Drama, местами Fluff, NC-17; Какудзу/Хидан, Кисаме/Хидан) Вс Сен 09, 2012 2:44 pm | |
| - Можно войти?
Синекожий мужчина с необыкновенной внешностью, сидевший в одиночестве в чистой проветренной комнате, поднял глаза и осмотрел стоявшего за приоткрытой дверью молодого беловолосого человека. Юноша робко толкнул дверь и ступил за порог. Кисаме не без удивления заметил, что тот пришел с некими намерениями и даже немного насторожился.
- Это правда, что Итачи погиб? – заговорил Хидан, посмотрев на Хошигаке с некоторой скорбью, но по аметистовым глазам жреца Кисаме готов был поклясться, что он пытается соблазнить его.
Мужчина все так же равнодушно кивнул, продолжая скептично осматривать пришедшего, который явно что-то скрывал. Хидан, не растерявшись, плавно подобрался к сидевшему нукенину и, опустившись к его ногам, наигранно проговорил:
- Мне очень жаль, - в приглушенном хриплом голосе послышался недвусмысленный намек. Томные блестящие глаза, наполненные неудержимой страстью и какой-то угрозой, смотрели тем самым взглядом, который называют буравчиком. Губы были приоткрыты, а белоснежные зубы сомкнуты в какой-то звериный полуоскал.
«Зачем тебе это нужно?» - спросил про себя синекожий, ласково взяв лицо юноши в свою ладонь. Жрец, ухватившись за колени Кисаме, поднялся выше к его лицу.
- Я могу заменить его, если хочешь.
Хошигаке обхватил талию юноши и подтянул к себе:
- Дело не только в сексе. Мы с ним были товарищами, понимаешь? Никто не сможет заменить мне его.
Хидан, как будто проигнорировав слова собеседника, сел к нему на колено и наклонился еще ближе, приоткрыв губы для поцелуя. Кисаме почувствовал боль внизу живота. Крепко обхватив шею жреца, он притянул его к себе и прильнул к губам. Хидан буквально набросился на партнера, больно прикусив его губы. Мужчина взял на руки требовательного любовника и опустил его на диван.
«Довольно, Хошигаке! Чего уж скрывать: ты такая же озабоченная сволочь, как и все в этой организации. И ты больше всех подходишь для того, чтоб трахнуться, а на следующий день забыть» - молча подумал Хидан.
- Будь со мной пожестче, Кисаме.
Хидан через силу втолкнулся в комнату вместе с дверью и облокотился на низкий шкаф из темного дерева, не решившись сесть на него. Отвыкшее от плотских утех тело ныло буквально каждой клеткой. Стоять было больно, лежать было больно…Язычник осмотрелся в надежде найти хоть какое-нибудь занятие, которое могло облегчить его мучения. Взгляд остановился на напарнике, стоявшем примерно в восьми шагах и глядевшем с нескрываемым возмущением.
- Что с тобой? – спросил Какудзу грубым голосом, быстро зашагав к жрецу. - Почему держишься за шкаф?
Хидан с отвращением повернул голову, лицо преобразилось гримасой предвкушения неприятной беседы. Почему-то вспомнились все нотации Какудзу по поводу преданности жреца сексуальным контактам и беспорядочным связям, разговоры о том, как низки и ничтожны его поступки…
- Это что? – продолжил финансист еще более повышенным тоном, дернув напарника за ворот плаща и заметив «шикарный» засос на белой шее. - Кто поставил?
Хидан поднял обозленный взгляд и даже приоткрыл рот для того, чтобы бросить собеседнику какое-то оскорбление.
- Неужели в тебе есть хоть капля стыда? – прошипел казначей над самым лицом юноши и резко оттолкнул его от себя.
- Кис-саме! Это был Кисаме! – оскалился Хидан, вновь подойдя вплотную к собеседнику.
- Так ты позволил трахать себя?! – мужчина отступил на шаг, как от чумного. - Шлю-юха… - прошептал он, покачав головой.
- Да пошел ты! – махнул рукой жрец, зашагав в обратную сторону.
Какудзу мгновенно подбежал к напарнику и грубо повернул его к себе.
- Знаешь, к чему это приводит? А то, что в один подходящий момент они все соберутся и пустят тебя по кругу, как последнюю шваль!
- Меня?!
- Да, тебя! И я даже не подумаю вступиться!
Жрец быстрым рывком сорвал маску с лица напарника и потянул его на себя, вцепившись в ворот плаща.
- Никогда больше не ходи к Кисаме, - попросил казначей приказным тоном после недолгой паузы.
Хидан отчетливо ощутил, что его неудержимо тянет к Какудзу и почему-то казалось, что финансист переживает то же самое. Горячо вздохнув, он обхватил голову напарника и впился в его губы. Казначей, не задумываясь, ответил на жадный поцелуй Хидана. Таких бешеных эмоций он не испытывал давно. Он в принципе знал, что его напарника скандалы очень возбуждают, Хидан любил в самый пик ссоры накинуться, чтоб страстно поцеловать. Финансист все еще злился, но это напротив подогревало его похоть. Он поднял Хидана повыше, а тот тут же, словно хищник, обхватил Какудзу руками и ногами. Мужчина, не разрывая долгий поцелуй, тяжелыми шагами подошел к узкой кровати и опустился на колени, посадив напарника на край. Хидан потянул за края своего фирменного плаща, быстро расстегивая его. Увидев часть обнаженного тела партнера, казначей опустился к напряженной белой шее, слыша приглушенное рычание Хидана, потом еще ниже, целуя чувствительную кожу, покрытую царапинами и рубцами после множественных боев, столкнулся со стальным Джашинским знаком. В это время жрец стянул с финансиста маску, скрывавшую длинные каштановые волосы, и скинул на пол пыльный плащ. Почувствовав цепкие пальцы партнера под майкой, Какудзу сам стянул ее, согнув спину. В это время язычник, избавившись от остатков одежды, поднял лицо любовника и продолжил прерванный поцелуй. Казначей расстегнул змейку на брюках, освободив ноющую налитую кровью плоть, и повалил своего горячего партнера на необширную в размерах «взлетную полосу». Вдоволь насладившись пьянящими губами Хидана, Какудзу оторвался и поднял его ноги, обхватив их под согнутыми коленями. На ягодицах были струйки запекшейся крови.
- Он тебя так распорол? – спросил Какудзу, высокомерно задрав голову.
Язычник на минуту замолчал, глядя напарнику прямо в глаза.
- Я…никогда больше не пойду к Кисаме… Какудзу.
- Что мы имеем? Ловля девятихвостого зверя Кьюби обернулась нам потерей одного члена Акатсук, ну а для полного завершения ритуала нам так и не хватает трех джинчурики…
- Ага! Да-да, Итачи погиб именно из-за Кьюби… - послышался чей-то едва различимый смешок.
Пейн возмущенно осмотрел круглый зал совещаний в форме Колизея и своих подчиненных, рассаженных кругом по разным ярусам. Все показались ему такими, какими он привык видеть, только Какудзу и Хидан выглядели совершенно вымотанными: финансист пытался сидеть прямо, но его все равно тянуло опереться на спину, а язычник вовсе разлегся на каменной перегородке, опустив голову на сложенные руки.
- Ты не замечаешь в них ничего странного? – негромко поинтересовался Лидер, не отрывая глаз от подозрительной парочки.
- О ком вы, Лидер-сама? – ответила белая половина появившегося около Пейна Зетсу.
- О финансисте и его дерзком напарнике. Они скверно выглядят.
- Возможно, вы и правы, Лидер-сама, но они только вернулись с миссии, - подхватила черная половина.
- И не отдохнули за целую ночь? – скептично отрезал Нагато. - К тому же, я не первый раз замечаю их в таком состоянии, это происходит…вот уже месяц.
- Примерно с тех пор, как умер Итачи-кун?
- Не знаю…При чем тут одно к другому?
После совещания Акатсук Пейн с Зетсу отправились в столовую, продолжая начатую беседу.
- Итак, у тебя будут предположения, Зетсу?
- Я могу сразу сказать, что ничего особенного вы не узнаете, но если вы действительно в этом заинтересованы, стоит лишь повнимательнее присмотреться…
Нагато вошел в большую хорошо обставленную столовую и остановился, прислонившись к стене спиной:
- К кому присмотреться?
- Какудзу слишком хорошо скрывает свою личную жизнь, он тут же заметит, что за ним наблюдают, - тихо проговорил Зетсу, наклонившись к уху начальника. - А вот Хидан на такие мелочи никогда внимания не обращает…
Собеседники обратили внимание на жреца, который увлеченно рылся в поисках провианта.
- Посмотрите на бессмертного, - продолжил шпион Акатсук, коварно прищурив глаза. - Он сильно похудел за последнее время.
Пейн с интересом повернулся к Зетсу и наклонился еще ближе:
- Что это значит?
- Такое обычно бывает, когда очень часто, - шпион на секунду перевел взгляд на губы Нагато, затем пристально посмотрел ему в глаза. - …занимаешься любовью.
Лидер широко открыл удивленные глаза и замер в недоумении на несколько секунд:
- Поговорим в моем кабинете.
Пройдя короткий путь под землей, Зетсу оказался перед высоким столом, за которым сидел его босс. Восстав в полный рост, молодой человек обошел кресло Нагато и наклонился поближе к собеседнику:
- Чем могу помочь, Лидер-сама?
- Все, что ты можешь сделать – это узнать побольше о Какудзу и Хидане, - заявил Пейн, ударяя о стол шариковой ручкой.
- В таком случае у меня есть небольшой план, - ответил Зетсу пониженным тоном. - Сегодня ночью я лягу спать в свободной комнате над опочивальней Хидана и Какудзу. Стены и полы в логове тонкие – я все услышу.
Пейн вульгарно посмотрел в лицо собеседника и придвинул его поближе за кончик подбородка:
- Я полагаюсь на тебя.
- Почему?.. – Какудзу в очередной раз коснулся соблазнительных губ молодого напарника. - Почему я не в силах от тебя оторваться?
Хидан томно вздохнул и прижался к любовнику всем своим разгоряченным телом:
- Придет время, и ты сам мне об этом скажешь, - сладко прошептал юноша на ушко партнеру, обхватив его голову.
Их губы слились в еще одном чувственном поцелуе. Медленно оторвавшись, жрец слез с колен Какудзу и расположился на кровати у его ног.
- Скажи мне, что ты чувствуешь? – зашептал Хидан, подвинувшись к напарнику. - Я не могу различить ни одной эмоции в твои глазах.
- Я, - казначей наклонился ближе, разомкнув губы в игривой полуулыбке, - хочу тебя.
Хидан вздернул голову, не спуская с любовника похотливых полузакрытых глаз, затем поджал ноги и опустился к стоявшему члену Какудзу, припав к нему губами. Финансист провел ладонью по пепельным волосам жреца:
- Ты такой милый…
Зетсу сидел на узкой кровати под самой стенкой. Полупустую комнату овеяла кромешная темнота, которая несказанно радовала юношу, уставшего от искусственного света электрических ламп. Давно пришло время отдыха, и Зетсу закрылся большими лепестками, скрывавшими его тело почти целиком, оставив лишь узкую щель. Из-под пола доносились чужие голоса, но они не настолько мешали уснуть, как громкие любовные вздохи и постоянный скрип пружин в старых кроватях. Шпион огорченно выдохнул, покачав головой, и закрыл последнюю щель, полностью скрывшись в зеленом коконе.
Язычник плавным движением освободил возбужденную плоть любовника из напряженных губ и, не смыкая их, еле внятно, подняв к казначею закрытые от возбуждения глаза, проговорил:
- Я люблю тебя, Какудзу…
Финансист почувствовал новую волну возбуждения. Он крепко схватил напарника и поднял к себе на колени. Жрец, держась за широкие плечи Какудзу, обхватил его ногами, подняв их как можно выше. Казначей выпрямился в спине и наполовину вошел в расслабленное тело Хидана. Услышав тяжелое дыхание, больше похожее на шипение, мужчина сделал еще один рывок и вошел полностью. Жрец жарко прошипел и накрыл любовника поцелуем.
Время приближалось к рассвету. Свеча на чайном столике рядом со сдвинутыми односпальными кроватями погасла и от фитиля поднималась тонкая нить дыма. Было начало лета и большое окно в огромной комнате, больше похожей на студию, было распахнуто, впуская внутрь южный порывистый ветер. Звуки и шорохи ночи придавали любимой обители двух напарников некий волшебный уют. Какудзу трепетно провел ладонью вдоль умиротворенного лица напарника, спустился вдоль шеи к маленькому углублению, приподнял Джашинский медальон, рассматривая его.
- Какудзу, - язычник посмотрел в глаза приятелю сквозь длинные светлые ресницы, - что, если я умру?
Казначей тревожно взглянул на собеседника.
- С чего это ты должен умирать?
- Нет, ну вдруг меня убьют во время задания? Что ты будешь делать?
Какудзу, словно растягивая время, нежно погладил щеку партнера большим пальцем, внимательно изучая черты красивого юношеского лица в полумраке:
- …Сойду с ума от горя.
Аметистовые глаза жреца сверкнули. Он поднялся выше, взяв в руки лицо Какудзу, покрывая его горячими поцелуями.
- Хида-ан! – насмешливо прошептал мужчина, пытаясь освободиться от спонтанных ласк юноши.
- Я люблю тебя, - прерывисто заговорил язычник, целуя пересохшие губы.
- Ты сегодня неважно выглядишь…Спал плохо?
Зетсу несколько раздраженно взглянул на начальника и прикрылся парой широких лепестков:
- Куда уж там, Лидер-сама… - начала белая половина. - Мне пришлось выслушивать эту «симфония страсти» вплоть до половины пятого ночи, - продолжила грубым тоном черная. - А утром было продолжение…
- Вот как? – удивленно протянул Пейн, подняв брови.
- Все так, как я говорил, - Зетсу утомленно посмотрел в окно, за которым по холодному стеклу стекала вода.
- Ты справился с заданием, молодец, - лестно ухмыльнулся Нагато. - А теперь не мог бы ты попросить финансиста ко мне зайти?
Шпион повернул голову к Лидеру, оставив прочие части тела в неподвижности:
- Слушаюсь, - Зетсу полностью скрылся в коконе и медленно ушел под землю.
Пейн с наслаждением откинулся в огромное кожаное кресло, вслушиваясь в монотонный стук разбивающихся дождевых капель. Ливень шел с раннего утра, охлаждая утомленную от жары природу. Воздух наполнился озоном. Кабинет Нагато, оборудованный по последнему слову, был овеян вдохновляющей темнотой. Все вокруг располагало к работе.
В дверь громко постучали.
- Входите, - развязно проговорил Пейн, и в дверном проеме показался Какудзу, привычно одетый в плащ с маской, скрывавшей лицо.
- Охайо, Лидер-сама.
- Что насчет задания, которое я вам поручил? Ты не забыл?..
- Мы отправляемся завтра.
- Хорошо … - рыжеволосый опустил голову на руку, которую облокотил на подлокотник, обтянутый кожей, перелистывая какой-то бизнес-журнал. - Ты бы поберег сил на завтрашнюю миссию, чем растрачивать их на проявления любви.
Казначей на секунду оцепенел от удивления. Он повернул голову, зафиксировав взгляд на каком-то дольнем углу, и не решался что-либо сказать.
- Можешь идти, - спасительно отрезал босс, не отрывая глаз от статьи в журнале.
Какудзу украдкой взглянул на начальника и торопливо покинул темный кабинет.
- В чем дело? – Хидан сел на кровать рядом с напарником и коснулся подбородком его плеча.
Финансист глянул на язычника полузакрытыми отстраненными глазами:
- Мы утром идем на миссию, так что лучше отдохнуть.
- Кажется, я понял, что ты имеешь ввиду, - интимно проговорил жрец, опуская руку вдоль пресса напарника.
- Ты понял неправильно! – Какудзу прижал руку Хидана, не позволяя ей двигаться. - К тому же, у меня нехорошее предчувствие, - добавил он, приблизившись к уху приятеля, и подозрительно осмотрел комнату.
- Ну…Что мы тогда будем делать?
Нукенины некоторое время смотрели друг на друга, пытаясь найти хоть один подходящий вариант пока оба не отвернулись в отчаянье.
- Это все из-за тебя, Хидан, - недовольно буркнул Какудзу. - Подсадил меня на секс, и других занятий не осталось…
- Да ты и не очень сопротивлялся, - равнодушно ответил жрец, облокотившись на колени.
- Ну…Можем сыграть в шоги.
- Нет, так мы точно поссоримся! Запутаемся в игре и поссоримся, а потом придется мириться…в постели.
- Эхх…А ведь не было дня, когда мы не скандалили, - вздохнул Какудзу, по-братски обняв напарника за шею.
- После скандалов секс хороший…
Ночью дождь немного утих, но продолжал моросить, и поэтому Какудзу пришлось закрыть окно в комнате. За ним был красивый сад с большими тропическими растениями, огромные листья которых то и дело дрожали под мелкими небесными каплями. Первый этаж был построен близко к ландшафту, и если сесть на широкий подоконник, казалось, будто ты уже находишься в саду. В небольшой беседке во дворе висел тяжелый газовый фонарь, вокруг которого слетелась мошкара и ночные мотыльки, привлеченные ярким желтым светом.
- Зачем отведать ты спешишь
Бессмертия нектар чудесный
И в дверь обители небесной,
Чрез Синий Мост пройдя, стучишь?
У дев бессмертных не ищи
Волшебной ступки из нефрита,
Среди людей, поверь мне, скрыты
От счастья твоего ключи…
…Пу Сунлин «Верная любовь», - Какудзу перевернул страницу книги и задумчиво посмотрел на Хидана, лежавшего у него не груди. - И что ты из этого понял?
- Вой, Какудзу, я научился различать эмоции в твоих глазах! – оживленно улыбнулся парень, уставившись в глаза напарника. - Вот сейчас ты недоволен!
- О-очень сложно догадаться, - бросил в ответ казначей.
- Литературный вечер… - сказал Зетсу сам себе, утомленно запрокинув голову.
Шпион был в той же комнате, что и вчера, и сидел на той же односпальной кровати.
- Об этом тоже Пейну докладывать?
Прошел дождь, проходили дни… Напарники все так же ходили на миссии, ссорились, мирились привычным им образом, возвращались в свою милую обитель, которая каждый раз встречала их радушным светом заходящего солнца, который разливался по старенькому паркету и мебели такого же цвета, легким дуновением приветливого ветра, который своевольно толкал длинные шторы, все так же проводили ночи напролет, наслаждаясь друг другом, вместе и не видели чужих косых взглядов.
Пока Какудзу тщательно протирал книги, стоявшие в незастекленных книжных шкафах у стены и в центре комнаты, Хидан водил глазами по строчкам журнала, который ему случайно принесли, время от времени чиркая в нем карандашом.
- Какудзу! А примерно, сколько свободного времени мы проводим вместе? – громко поинтересовался жрец.
- 25 часов в сутки, - с сарказмом ответил финансист, не отвлекаясь от работы.
- Ага, и сексом занимаемся 8 дней в неделю!
Юноша вновь ткнул карандашом в журнал:
- Какудзу, ты же мне не изменял? – продолжил допрос Хидан, совершенно обычным тоном.
- С кем? С тумбочкой что ли?!
- С книжной полкой! – тихо посмеялся язычник. - Ну, я тебе тоже… - парень вновь опустил глаза к журнальным строкам. - Цц! Мы же друг друга с родителями не знакомили!
- Черт возьми! – с досадой выкрикнул казначей. - Какое неисправимое упущение!
- Ну ладно…Теперь баллы подсчитаем…
Какудзу покосился на занятого напарника и вновь отвернулся к пыльным книгам.
- Оой-ой-ой-ой-ой! – вдруг неприлично громко засмеялся Хидан. - Ка-акудзу!
Мужчина нехотя обернулся к приятелю, который разлегся на полу метрах в пяти. Хидан, интригуя продолжительной паузой, смотрел на Какудзу с невероятно дерзкой улыбкой на лице, в предвкушении покусывая карандаш:
- Мы с тобой оказывается идеальная пара! – наконец, выдал бессмертный, отчего лицо казначея, словно треснуло.
Хидан, пораженный реакцией напарника, швырнул в него карандаш и дико захохотал, повалившись на спину. Финансист, отойдя от секундного шока, подошел к жрецу, который катался по полу от смеха.
- Мы с тобой, между прочим, никогда парой не были.
- Да брось ты! – воскликнул Хидан, подскочив в сидячее положение. - Ты спишь только со мной, я сплю только с тобой – значит, мы пара.
- Ну, если ты судишь о паре, опираясь лишь на секс…
- Хочешь сказать, нас ничего кроме секса не объединяет? – голос юноши стал серьезней.
Какудзу посмотрел на приятеля сверху вниз и, ничего не ответив, пошел обратно к пыльным книгам. Жрец в спешке поднялся и, спотыкаясь, подбежал к собеседнику:
- Стой! Подожди! Ты скажи прямо!..
Мужчина остановился и хмуро взглянул на напарника. Хидан смотрел с обидой, прищурив аметистовые глаза. Подождав несколько секунд, Какудзу вновь отвернулся и дернулся туда, куда собирался, но язычник быстро схватил его за подбородок, повернув лицо к себе.
- Скажи.
Казначей проделал то же самое, что и раньше, тогда юноша вновь повернул его лицо к себе и крепко поцеловал в губы. Какудзу в очередной раз был не в силах отказаться от жаркого поцелуя своего любовника. Он наклонился как можно ниже и запустил пальцы в прямые пепельные волосы.
- Я хочу тебя…
Какудзу уткнулся в шею партнера, продолжая интенсивно двигаться внутри него, и вдохнул пьянящий запах Хидана. Жрец крепче обхватил широкую спину финансиста, нависшего сверху:
- Какудзу! Не могу больше!
- Подожди, рано еще… - выдохнул мужчина, приподнимая любовника над постелью.
- Не могу!!! – Хидан судорожно простонал, потом зарычал в голос и кончил на несколько толчков раньше Какудзу.
Казначей обессилено упал рядом с язычником, который дышал так, будто только что пробежал марафон.
- Да что ты так мало держишься?!
Бессмертный перевернулся на спину, чтоб легче дышалось:
- Как вообще можно так долго не кончать?!
- Еще хочешь?
- Хочу, - не задумываясь, ответил Хидан, повернув голову к напарнику.
- Ну, тогда давай – возбуждай меня! – деловито бросил мужчина, сунув руки, сложенные в замок, под голову.
Хидан негромко посмеялся над, как ему казалось, шуткой приятеля, тяжело поднялся и залез на финансиста сверху. Какудзу все так же смотрел в ожидании. Юноша взял в руки его лицо и, наклонившись, нежно поцеловал в губы. Оторвавшись, он спустился к шее, как вдруг услышал шуршание над головой. Хидан отстранился и с удивлением посмотрел на казначея, который, держа в зубах сигарету, щелкал зажигалкой, пытаясь ее зажечь. Нукенин подставил огонек к сигарете, затянулся и, выдохнув в сторону облако дыма, развеял его, быстро помахав рукой. Затем он вновь зажал сигарету в губах, посмотрев на недоумевающего любовника, как ни в чем не бывало. Хидан похлопал светлыми ресницами и сполз вниз, к ногам партнера. Жрец провел языком дорожку к паху, держась за бедра Какудзу, и опустился ниже, полностью скрывшись под простыней.
- Как так получилось, что я повстречал тебя сейчас, когда мой путь, быть может, подходит к концу?.. – Какудзу с нежностью посмотрел молодому любовнику в лицо, которое освещало дрожащее пламя свечи. - Ты такой молодой…такой красивый… С тобой я ощущаю себя действительно старым… Всему в этом разрушаемом мире рано или поздно приходит конец. Когда-то и тому, что происходит между нами придет конец. Как долго нам осталось…Хидан?..
Финансист взглянул на опущенную голову лежащего рядом напарника, который, как показалось, прижал палец к губам. Какудзу в недоумении присмотрелся к жрецу, а потом поднял его лицо к себе. Из блестящего глаза Хидана скатилась слеза.
- Не говори так, - грубо произнес юноша дрожащими губами, всматриваясь в испуганные глаза напарника. - Никуда ты не денешься, ни ты, ни я. Живи сегодняшним днем – не завтрашним. Мы не собираемся расставаться.
Финансист смотрел на напарника, широко распахнув веки.
- Хидан, я люблю тебя! – мужчина схватил молодого человека и прижал к себе, что есть сил, зажмурив глаза. - Я люблю тебя…
Утро вот-вот вступило в свои права, холодное и неживое. Природа, еще не отоспавшись, притихла в ожидании первых солнечных лучей. Дул обжигающе холодный ветер, который сбивал с трав капли росы. Все теплокровные создания забились глубоко в свои прогретые жилища. Лидер Акатсук также сидел в своем наглухо закрытом кабинете, согреваясь чашкой крепкого кофе. Время от времени он поглядывал на настенные часы, щуря воспаленные от недосыпания глаза. Кабинет, казалось, тоже продолжал спать, зябкая темнота окутывала его. Об ногу потерся тощий серый кот, который считал своим долгом просыпаться одновременно с хозяином. Пейн посмотрел на Зетсу, наблюдавшего за равнодушным зверем.
- Не любишь кошек?
Молодой человек поднял уставшее лицо:
- Кошки не такие, как люди. Они любят хозяев, пока от тех есть какой-то прок, они не связывают себя обязательствами, - шпион на мгновение умолк, словно набираясь сил для продолжения разговора. - Они едят трупы умерших…
- Тогда ты должен хорошо их понимать, - слабо ухмыльнулся Нагато, прильнув к краюшку керамической чашки.
- Вы сегодня рано подорвались, Лидер-сама, - Зетсу мельком взглянул на часы.
- Есть новые известия?
- Вы про финансиста и… Все как обычно. Но знаете, у них, кажется, все серьезно… Правда.
- Да ну? – Пейн скептично вздернул голову.
- Вы бы разок послушали эти ночные разговоры…
Нагато обхватил ладонью лоб, пытаясь прервать спонтанное головокружение.
- Значит, пора сворачивать эту идиллию! – рыжеволосый со стуком опустил пустую чашку на письменный стол. - У меня как раз есть подходящая миссия для Какудзу.
- Это… - Зетсу замолчал, не решаясь сказать «подло», застывшее на губах.
- Что, Зетсу? – развязно процедил Пейн. - Ты пытаешься мне противоречить? Какая ересь! Я и вправду вас распустил… Право… Не организация, а гейпарад!
Шпион с недовольством взгляну на хмурого начальника и не стал оспаривать его мысли.
- Постой… - Хидан тревожно посмотрел на напарника, надевавшего длинный фирменный плащ. - Ты сам идешь на задание?
- Получается, что это одиночная миссия…
Жрец подошел ближе к Какудзу:
- Почему прямо сейчас? Вот так, не подождав?
- По приказу Лидера… - казначей остановился и взял любовника за плечи.
- Мне это не нравится. Ты не должен…
- Все будет нормально. Я вернусь.
- А если не вернешься? - Хидан с недоверием прищурил взволнованные глаза.
Утренняя обитель наполнилась тишиной. Яркий белый свет, бивший из больших окон, застилал глаза беспросветной пеленой, в которой кружились частицы пыли, пронизавшие неподвижные лучи солнца. В такое время комната была похожа на небесный Эдем, в котором не было место ни для кого, кроме ее хозяев.
- Ни за что не сомневайся, я вернусь. Даже если паду в бою… Если тихой ночью порыв ветра забьет в твое окно, знай – это я вернулся. Если в твою дверь постучат, а на пороге никого не окажется, верь – это я вернулся. Если в смертельном бою что-то вдруг уведет тебя от гибели…значит это я вернулся. Я обязательно вернусь, Хидан. Ты мне веришь?
Не давая выхода переполнявшим душу эмоциям, язычник прижался к груди возлюбленного, болезненно стиснув зубы. Какудзу взял в ладони лицо Хидана и в последний раз перед расставанием, неизвестно на какой срок прильнул к его желанным губам.
Прошло несколько дней с тех пор, как Хидан отпустил в неизвестность единственного человека, с которым мог видеть жизнь во всех ее красках. Парень редко говорил с кем-то и все свободное время проводил в их обители, в которую, кроме него и Какудзу, никто никогда не осмеливался входить. Комната, словно добрая мать, укрывала жреца в своих уютных стенах, защищая его от мирских невзгод. Хидан даже начал читать книги финансиста. Порой темным прохладным вечером он включал напольный светильник, садился на паркет рядом с книжной полкой, раскладывая кругом книги, собранные когда-то его напарником, и принимался читать одну за другой, не останавливаясь на чем-то конкретном. Он часто сидел допоздна на подоконнике, глядя в большой тропический сад и на газовый фонарь в бамбуковой беседке. Иногда Хидана посещала мысль о том, что может случиться что-то плохое, и он тревожился, пряча лицо в подушку казначея перед тем, как уснуть. И вот, в один прекрасный день в его милую обитель пожаловал Кисаме, который принес весть. Мужчина говорил с равнодушием, и в то же время по лицу его было видно, как он хочет увидеть реакцию язычника.
- Какудзу никогда уже не вернется, - говорил Хошигаке, рассказывая о том, что казначей погиб во время миссии и его тело было в таком состоянии, что привезти обратно его было невозможно.
Хидан закрыл глаза. В сознании застыл образ его любовника, который обещал обязательно вернуться…что бы ни случилось. События казались невероятно предсказуемыми, и в то же время жрец ни одной частичкой своего существа не мог поверить, что Какудзу больше нет. Юноша окончательно пришел в себя и без тени эмоций направился куда-то.
- Хидан, - послышался раздражающий голос Кисаме. - А ведь все в жизни повторяется… Помнишь, как ты пришел ко мне? …Как хотел заменить мне Итачи? И теперь…когда с тобой произошло то же самое…я просто считаю своим долгом предложить себя в роли Какудзу…
Хидан стоял к собеседнику спиной и перебирал в руках бусины снятого Джашинского амулета, отстраненно глядя в сторону. Сейчас он был решительно убежден, что Кисаме пытается оскорбить его, манипулируя словами жреца, которые он в свое время говорил, но не ради оскорбления, а только лишь из-за своей распущенности.
- Убирайся, Кисаме, - спокойно отрезал Хидан, повернув голову, но не поднимая глаз.
- Хидан, подумай прежде…
- Убирайся! – раздражительно рявкнул юноша, так и не удостоив собеседника взглядом.
Синекожий покорно оставил язычника, но, естественно, ненадолго. С каждым днем он все чаще и усерднее напоминал Хидану о том, что Какудзу не вернешь, завлекая на свою сторону. И с каждым разом осознание этого отдавалось жрецу все больнее. В день, когда пришло дурное известие, Хидан открыл шкафы в своей комнате и достал все вещи, принадлежавшие когда-то напарнику. Он ходил, рассматривая каждую вещь, каждый предмет, и вспоминал события, связанные с ней, а когда совсем выбился из сил, лег на пол, окруженный со всех сторон Какудзу. Жрец пытался читать его книги, но в итоге лишь прижимался лицом к обложке…и плакал как можно тише.
Кисаме вошел без стука. Хидан стоял спиной в другом конце комнаты над невысоким столом, на котором стояли вазоны с крупными цветами. Мечник подошел ближе, и юноша услышал его шаги.
- Добрый вечер, Хидан, - поприветствовал собеседника Хошигаке, с интересом осматривая комнату.
Жрец, не отзываясь, поднял со стола графин с водой и принялся поливать красивый широколистный цветок.
- У тебя новая рубашка? – лестно продолжил синекожий. - Очень сексуально… Правда, без нее тебе идет еще больше, - мужчина подошел к язычнику практически вплотную, похотливо осматривая его сверху вниз.
Хидан равнодушно поворачивал листья растения, обрызгивая их водой из распылителя. Кисаме опустил ладони на стол, полностью окружив бессмертного и приблизился губами к его шее:
- Эта холодность напоминает мне Итачи-сан! Чертовски заводит…
- Меня от тебя тошнит, - с отвращением выдохнул Хидан, на секунду остановив работу.
Кисаме, изменившись в лице, оттолкнулся от стола и отошел на несколько шагов от собеседника:
- Смирись, наконец, Хидан! – проговорил Хошигаке приказным тоном. - Или ты готов до конца дней хранить верность своему финансисту? Ты ведь не такой!
- Что тебе сказал Пейн, перед тем, как ты пришел ко мне в тот день?
- В тот день? Ты про смерть Какудзу?.. Он попросил передать тебе без подробностей и добавил, - мечник тихо посмеялся от настигнувших его воспоминаний: «Он твой, Кисаме…»
Хидан провел рукой по гладкой древесине, как вдруг наткнулся на что-то холодное. Сжав в ладони большие заточенные ножницы, он плавным движением приблизился к Кисаме. В долю секунды мужчина увидел лицо юноши совсем рядом, а в следующее мгновение почувствовал, как лезвие пронизывает его плоть.
- Он обещал вернуться, - тихо сказал жрец, отпустив ножницы, глубоко воткнутые в живот неприятеля.
- Что?! – Хошигаке закашлялся и, скривившись от боли, схватился за холодный металл.
Хидан отстранился и накинул полотенце на перепачканную кровью ладонь.
- Ты хоть понимаешь, что сделал, дерьма кусок!!! – завопил раненый, с ненавистью глядя на собеседника. - Ради чего?!!
Из губ Кисаме на паркет закапала кровь. Он обессилено рухнул на пол, стоная все громче.
- Ты что…позволишь мне умереть?!! – заревел синекожий, наблюдая за Хиданом, который, сев на спинку кресла, закурил сигарету.
До тех пор, как докурить, язычник спокойно наблюдал за смертью товарища по организации, за тем, как он, проклиная своего убийцу, безвозвратно терял жизненные силы и, наконец, замертво сомкнул уста. Юноша поднялся, вынул металл из тела умершего и затолкнул его под сдвинутые односпальные кровати. Хидан глянул на часы – время было не очень позднее, но, погасив свет, он лег в широкую постель, укутавшись простыней, и сознание его вскоре отключилось.
Слабое ощущение сквозь сон. Нежное и непринужденное. Так напоминающее о минувших днях… Никто не мог так касаться губ, что пелена сна невольно спадала прочь, никто кроме… Хидан повернул голову и приоткрыл тяжелые веки. В глаза забил утренний свет и вновь переменился темнотой, когда кто-то снова накрыл поцелуем. Быстро поморгав, жрец широко раскрыл глаза и, наконец, увидел…
- Какудзу?
Юноша быстро поднялся на локтях, шокировано всматриваясь в лицо пришедшего. Финансист лучезарно улыбнулся и взял лицо напарника в ладони.
- Я вернулся.
Жрец схватился руками за плечи возлюбленного, дотрагиваясь до него снова и снова, как будто убеждаясь, не привиделось ли ему все это.
- Да я это – цел – невредим! - посмеялся казначей, прижимая любовника ближе. - Я чертовски скучал…
- Какудзу… - Хидан обмяк в руках напарника, вжавшись в его плечи.
- Какудзу, а я бы познакомил тебя со своими стариками. Честно, - язычник улыбнулся и взял за руку любовника, который лежал рядом под простыней, как раньше. - Ты бы понравился…
- О да-а, - насмешливо протянул мужчина. - Особенно в силу возраста…
- Ты не знаешь моих предков! Они бы одобрили – главное, чтоб я был счастлив, - Хидан довольно улыбнулся собственным словам.
- Классные… - казначей перевернулся, посмотрев в потолок. - Знаешь, моим ты бы тоже понравился.
- Серьезно?
- Да, они бы просто души в тебе не чаяли…
Какудзу повернул голову к напарнику, улыбнувшись ему в ответ:
- Жаль, что никого из них уже давно нет… Ни твоих, ни моих…
- Лучшие всегда уходят первыми… Всегда приходится чем-то жертвовать… Возможно, они пожертвовали собой, чтоб дать нам шанс остаться здесь.
- Возможно…
Ты холодея, обещал вернуться...
Рука сжимает преданный металл...
И даже если не смогу проснуться,
Я знаю, что любил и не предал.
Ты холодея, обещал вернуться,
Я в книгах и вещах найду покой,
Пускай они над нами посмеются,
Я быть хочу с тобой.
Ты холодея, обещал вернуться,
Тебя мне не забыть, не заменить,
И если занавески колыхнулся
Ты ветром свежим прибыл навестить.
Ты холодея, обещал вернуться,
Я не забуду наши ночи никогда,
К себе другим не позволять коснуться,
Пускай прошел хоть месяц, хоть года...
Ты холодея, обещал вернуться,
Я верю, верю, дай мне боже сил!
Чтоб просто не сгореть и не свехнуться,
Любых богов просил.
Ты холодея, обещал вернуться,
И ты вернулся - вечность нам судья!
В твоих руках мне суждено проснуться,
Ведь я люблю тебя... |
|
