Глава 37.

В комнату зашла служанка, ойкнула и попятилась обратно к дверям, но Неджи остановил ее жестом.
– Я просто хотела позвать Вас завтракать… – хоть она и обращалась к нему, но взгляд все время перебегал на уютно устроившегося Шикамару. Вот так и рождаются слухи.
– Вставай, бездельник, – Неджи ткнул его в бок с максимальной мужественностью, на которую был способен.
Шикамару сел, отчаянно пытаясь проморгаться:
– Я не спал, госпожа Цунаде, я размышлял над новой стратегией… – он облегченно выдохнул. – Хьюга, нельзя ли понежней? Я уж подумал, что это Пятая меня будит.
Неджи испепелил его взглядом и обратился к девушке:
– Сервировано в Темной беседке? – дождавшись кивка, он жестом отпустил ее со словами: – Прислуживать не надо, я сам справлюсь. Спасибо.
Служанка низко поклонилась и вышла.
– Извини, я ее не заметил. Они у тебя слишком тихо ходят.
– В самый раз, – хмыкнул Неджи. – Зато не будят этим бесконечным деревянным стуком. Заменить слугам в моем крыле гэта на сандалии – это была первая победа над "развалинами". Как они брюзжали якобы из-за попрания традиций, ты бы видел! Но я настоял на своем.
– Ты бы не смог это сделать, будучи наследником клана, – сказал Шикамару. – Хинату старейшины контролируют намного больше.
– Хинату контролируют, потому что она слабачка. На ее месте я бы их и слушать не стал, а она только и может, что мямлить.
Шикамару с неожиданным для такого лентяя проворством ухватил его за волосы:
– Если ты признаешь за ней хоть какую-то добродетель, ты не рассыплешься, Неджи. Возможно, это пойдет тебе на пользу. Ты притворяешься перед самим собой.
– Отпусти меня. Мне нечего признавать за этой неудачницей.
– Гордыня – плохая советчица. Опасно недооценивать врага, но еще опаснее недооценивать друга.
– Она мне не друг! – вспыхнул Неджи. – Мы всегда будем противниками. Мне столько пришлось преодолеть…
– …а ее путь был выстлан лепестками роз, не так ли? – подхватил Шикамару. – На то ты и гений, чтобы справляться с препятствиями. Никто не видит в Хинате особой силы, а ведь весь клан ожидает, что она превзойдет тебя.
– Этого никогда не будет. Мой бьякуган гораздо мощнее, – он пригладил пострадавшие от вероломного обращения волосы.
– Вот именно. Подумай, в какое положение она попадет, когда все об этом узнают.
– Но они уже знают, – растерянно сказал Неджи. – На прошлом семейном совете старейшины объявили, что у меня самый сильный бьякуган после Хироши, моего прапрадеда.
– Тем более. Хината живет с постоянным осознанием того, что ей с тобой никогда не сравниться, что она, – со значением произнес Шикамару, – будет вечно второй. Кое-кого напоминает, не так ли? А быть сильнее прочих – это не прихоть избалованной девчонки, уж прости, а долг главы рода.
Неджи оторопел. Он был слишком эгоцентричен, чтобы рассматривать ситуацию в таком ключе. Аристократическое происхождение иногда тяготило, но чаще сулило дополнительные выгоды. И то, что по большей части он был предоставлен сам себе, давало свободу действий, с которой он не готов был расстаться. Он привык к независимости.
Шикамару приобнял его за плечи:
– Я просто хотел попросить, чтобы хотя бы ты не давил на нее. Пойдем, гений, а то за еду придется воевать с муравьями.

Темная беседка была специально построена в самом затененном месте, дабы лишний раз не раздражать утомленные использованием техники глаза. Чтобы солнечный свет не попадал внутрь, вокруг посадили густой кустарник. Неджи рассеянно взялся за ветку, все еще думая над словами Шикамару.
Он привык считать себя обделенным, ведь Хината станет главой клана, не прилагая усилий, просто по праву рождения, хотя из них двоих именно он обладал необходимыми лидерскими качествами и силой. Неджи никогда не задумывался, хочет ли эта застенчивая девочка такой ответственности. Он считал желание возглавить семью само собой разумеющимся, годами мечтал об этом. Но нужно ли было это самой Хинате? Неджи не знал. Возможно, имея выбор, верховной власти Хьюга она предпочла бы тихий семейный очаг.
– Эй, – его потянули за рукав, – смотри, кто идет.
Неджи обернулся, и Шикамару в который раз стал свидетелем волшебного превращения. На хмуром лице расцветала ласковая улыбка, предназначенная только для Наруто. Нара вздохнул – вот бы Темари так на него смотрела! Или хотя бы без вечного снисходительного выражения. Мечты, мечты.
Шикамару обнаружил, что Наруто обладает уникальным даром пробуждать в людях доброе начало. Сколько раз он наблюдал, как при виде неизменно оранжевого комбинезона смягчаются самые суровые лица, и не счесть. Как в атмосфере всеобщего отторжения смог вырасти столь открытый и доверчивый человек, принимающий близко к сердцу любую беду, оставалось загадкой.
Вот и сейчас – Неджи позвонил в колокольчик, и появившаяся служанка, улыбнувшись при виде нового гостя, сразу поспешила на кухню. Скоро Наруто получит свой обожаемый рамен, и Шикамару был уверен, что он будет приготовлен с особой тщательностью. Наруто был любимчиком не только у младших членов семьи Хьюга, но и у их слуг.
Шикамару подобрал оставшийся кусочек копченого окуня, устроился поудобнее и приготовился наблюдать за увлекательнейшим спектаклем под названием "Неджи заигрывает, сам того не замечая".

Куница пишет:

Что конкретно вы считаете самым главным? ?))

Конечные главки с фикбука.
Хочется уже ждать обновлений и у себя, а не только предаваться воспоминаниям.
Хотя, и это тоже.

Люблю Неджи рядом с Шикамару, когда он расслаблен и шутит. Видимо, я скрытый дженовик... оч глубоко скрытый))

Глава 38.

– Нара, у тебя, наверное, еще куча дел.
– Угу, – он понял прозрачный намек, но не собирался уходить.
Во-первых, Неджи в присутствии Наруто совсем потерял голову, и только наивность блондинчика позволяла принимать откровенный флирт за дружеское расположение. Во-вторых, последние события должны были этой наивности поубавить, и вскоре если не Наруто, то Саске что-нибудь заметит, а дуэль шарингана и бьякугана нанесет селению существенный вред. В-третьих, присутствие третьего-лишнего не даст Неджи перейти черту. В-четвертых, даже если и даст, сообразительный Шикамару поможет выкрутиться из щекотливой ситуации.
– Ой, да, Шизуне тебя искала, – сказал Наруто.
– И не нашла, – он усмехнулся.
А в-пятых, ему просто лень, да и будет чем поддразнить потом заносчивого приятеля.
Неджи выразительно на него посмотрел, и получил в ответ безмятежный взгляд. Когда было нужно, он становился на редкость непонятливым.
– Неджи, твое лицо… Очень больно?
– Все в порядке, – сказано было полным скрытого страдания голосом.
Шикамару невольно выгнул бровь: на его взгляд, Хьюга слегка перебарщивал. Но Наруто моментально преисполнился вины:
– Прости, что мы тогда ушли. Я как-то не подумал. Но Саске несколько раз сканировал лес, пока мы… гуляли, – дипломатично закончил он.
– Ты не виноват, – мягко сказал Неджи, и Шикамару подавил желание закатить глаза, вспомнив его тогдашнюю ярость.
Наруто протянул руку и дотронулся до самого темного сплетения линий на виске. Неджи прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновением, на точеных скулах появился легкий румянец.
Шикамару уже не удивлялся такой реакции, но мысленно сделал пометку поговорить с ним об этом. Логика подсказывала, что ссора Наруто и Саске не продлится долго, а после воссоединения рухнувшие надежды глубоко ранят его. Он хотел бы, чтобы друг переключился на кого-то другого и перестал себя мучить, но Неджи был слишком разборчив и не каждого пустил бы в свою постель, а про сердце и говорить нечего. Гаара Песчаного Водопада вряд ли подходил для постоянных отношений, зато как временный любовник был бы очень кстати. Только придется проследить, чтобы это увлечение не вышло за рамки и при расставании обе стороны остались довольны друг другом. Проблемы с Суной Конохе совсем ни к чему. Он пока еще слабо представлял, как это осуществить; придется посоветоваться с Темари.

Наруто с тоской смотрел на жующего Шикамару. Неджи правильно истолковал это чувство и протянул ему свою порцию:
– Скоро будет готов рамен. Поешь пока это, ты же вечно голодный, – от благодарного взгляда потеплело внутри. Он попытался удержать на лице бесстрастную маску, потому что хоть Шикамару и делал вид, что витает мыслями где-то далеко отсюда, Неджи знал – от этой лисицы ничего не укроется. То, что нахальный Нара еще пройдется по каждому слову и жесту, тоже сомнению не подлежало. Ну и пускай, зато Наруто здесь, с ним, а не с Учихой.
Глядя на скорость, с которой исчезала еда, он вдруг представил, что Наруто напрямую кормит Девятихвостого. По коже поползли мурашки. Шикамару спокойнее к этому относился, в отличие от объятого священным ужасом Неджи. На совместных трапезах с Чоджи доводилось видеть и не такое.
Когда принесли лапшу, быстрота Наруто уже несколько снизилась. Четыре миски, – отметил Шикамару, – а начиналось с одной. Похоже, здесь уже уяснили привычки отважного джинчуурики, которого было не остановить ни в бою, ни в еде.

Наруто взял последнюю плошку, рассыпаясь в комплиментах повару, слегка невнятных из-за набитого рта. Неджи заверил, что обязательно передаст Йоши его похвалу, как обычно.
– Спасибо… Я бы и сам забежал к нему, только спешу… Бабуля Цунаде вызывает… Еле отпросился… – в промежутках между репликами Наруто успевал и жевать, и глотать.
– Зачем?
– Как это? Неджи, я беспокоился за тебя.
– Зачем тебя вызывает госпожа Хокаге? – уточнил Неджи, пытаясь удержать рвущуюся с губ дурацкую улыбку. Наруто думал о нем…
– А-а, это… – Наруто сконфуженно подергал застежку куртки, – она хотела поговорить о нас с Саске.
Неджи передернуло от этой фразы. Хорошо, что Учиха такой идиот! Пока Неджи думал, как вклиниться между ними, тот сам успел все испортить необоснованной ревностью.
– Саске отвратительно вчера поступил, – подал голос Шикамару.
Наруто махнул рукой:
– Я уже привык. Он часто по-дурацки себя ведет. Не знаю, почему... Находит на него что-то. Но я поговорил и с Хинатой, и с ним. Кажется, он понял, что был неправ.
– Ты с ним столкнулся по дороге сюда? – ох, как же Неджи был благодарен другу за этот вопрос! Ему самому голос отказывался подчиняться. Понятно, что Учиха будет искать встречи.
– Нет, мы еще вчера поговорили. Я зашел к нему вечером. Сначала чуть не подрались, он не очень-то хотел меня слушать, а потом… – он замялся. – Ну, в общем, мы помирились.
Неджи застыл. Шикамару с тревогой взглянул на него и сказал:
– Ладно, Наруто, иди, не заставляй госпожу Цунаде ждать. Мы скажем повару, что тебе понравился рамен.
– Да, очень, – он расплылся в улыбке, – лучше только в Ичираку.
– Последнюю фразу я, с твоего позволения, опущу. И передай Шизуне, что я тоже скоро приду и обязательно доделаю отчет.
– Хорошо. Тогда я побежал! Пока, Неджи!
– Давай-давай, – отправил его Шикамару.
Неджи был не в силах произнести ни слова. Он смотрел вслед бегущему Наруто, а по щекам катились слезы.
– Ты в порядке? – тихо спросил Нара.
Неджи отмер.
– Да, – он провел ладонью по щеке и удивленно воззрился на свою руку. – Нет, не в порядке.
Он не осознавал, что плачет. Немного отлегло от сердца, потому что, честно говоря, Шикамару ужаснулся, увидев это. Хьюга, конечно, был тот еще истерик, но не позволял себе публично терять лицо. Тот единственный раз, когда он сорвался, не брался в расчет. Если любишь по-настоящему, лишаться надежды на взаимность невероятно тяжело.
Шикамару тактично отвернулся, чтобы дать Неджи время овладеть собой и, возможно, притвориться, что ничего не видел, но за спиной послышался срывающийся голос:
– Что мне сделать, чтобы разлюбить его? Засыпаю и просыпаюсь с его именем, вижу во сне, только о нем и думаю. Каждый раз кажется, что все, перегорело, осознал и отпустил. Но стоит только ему улыбнуться мне, и я снова пропадаю. Это когда-нибудь кончится или так будет всегда? Шикамару, я схожу с ума. Я больше не выдержу.

Опять Неджи страдает.
Гааротерапия не помогает... пока. Но будем надеяться.

Бедный наш принцессочка, такие испытания для его чувствительной натуры. Каждый раз вместе с ним расстраиваюсь((

Глава 39.

Второе пробуждение не было таким потрясающим, как первое, но его тоже можно было назвать довольно приятным. Саске перекатился на спину и с наслаждением потянулся. Он отлично выспался, а удовлетворенное тело просто пело.
Но вот со зрением дело обстояло хуже. Потолочных балок все еще было девять, а не восемь, очертания предметов слегка расплывались. Проклятье, он не думал, что восстановление займет столько времени! Надо вплотную заняться этим вопросом – выяснить, какую нагрузку он может выдержать и сколько продлится реабилитационный период. У его шарингана не должно быть слабых мест, тренировки помогут выявить и устранить их.
Он сбросил мятую простыню, натянул штаны. Порванная футболка валялась рядом. Саске вздохнул, подбирая ее – снова придется испытывать неловкость, покупая подобные вещи. Это Наруто, предпочитавший майки и футболки, натолкнул его на такую мысль. Мучимый кошмарами, Саске спал беспокойно. Современная одежда лучше подходила для этого, она не задиралась, не собиралась вокруг тела, сколько бы он ни вертелся ночью. Но для повседневной носки он отдавал предпочтение традиционному стилю. Стоило взглянуть на Кибу, и становилось ясно, что добром увлечение модой не заканчивается.
Майка Наруто лежала вокруг меча, как будто пронзенная им. Саске понимал, что так получилось случайно, но ему все равно не понравился символизм. Он выдернул катану из деревянного пола, тщательно обтер остатками своей футболки и водрузил на обычное место. Оружие любит уход.
Когда он заправлял постель, в лучах солнца закружились пылинки. Наруто ушел и вряд ли скоро придет, так что можно смело прибираться. Саске был весьма педантичен в вопросах чистоты, но не хотел, чтобы кто-то посторонний рылся в его вещах. Поэтому, хотя денег хватило бы на небольшую армию уборщиков, он занимался этим сам. При всем при том он скорее умер бы, чем позволил кому-то увидеть его подметающим пол или моющим окна. Вследствие этого бытовые хлопоты походили на маленькие миссии, ведь Саске пользовался навыками шиноби, чтобы не дать соседям увидеть, как выносит мусор или возвращается с покупками.
Вытерев пыль, он подошел к окну, чтобы полить цветы.
Строго говоря, у Саске был всего один цветочный горшок. Он вообще не собирался обзаводиться какой-либо зеленью, это получилось случайно. Как-то, тренируя дальность шарингана, он наткнулся на цветы. Ничего особенного – оранжевые лепестки и пушистая желтая серединка. Он выкопал один и принес домой, всю дорогу убеждая себя, что это не оттого, что он похож… а просто в комнате должно быть что-то растительное, это полезно для воздуха. Он посадил цветок в большой горшок, полил и пару минут не любовался на него, а проверял, все ли сделал правильно. Видимо, что-то пошло не так, и на следующий день цветок завял. На этот раз Саске был умнее и принес сразу два. Через несколько дней стало ясно, что принялись оба; Саске пожал плечами и предоставил их самим себе.
Сейчас цветы уже отпали, однако растения чувствовали себя неплохо. Листочки чуть подвяли, но Саске уже знал – это оттого, что его не было несколько дней. Он вылил в горшок полкружки воды, остальное выпил сам и пошел в душ.
Прохладные струи ласкали кожу и по аналогии он вспомнил, как гладил его спину Наруто, как стонал, извивался под ним и просил не останавливаться. Саске хотел изучить его тело в мельчайших подробностях, но мешала постоянная эрекция. Казалось, стоило Наруто сделать в непосредственной близости от него хоть что-то: застонать, потереться о его тело, прошептать "Саске" этим своим особенным тоном или поцеловать, как вставало так, что ни о чем, кроме разрядки, невозможно было думать. Вот и сейчас – трижды кончив за последние несколько часов, он снова захотел от одних только мыслей. Наваждение какое-то.
Раньше Саске спокойно справлялся с возбуждением, как с еще одной физиологической потребностью, но сейчас из периодического оно выросло в некую константу: стоило задуматься о Наруто – и пожалуйста! Вдруг поняв, что неосознанно себя ласкает, Саске включил холодную воду и заложил руки за голову. Подальше от напряженного члена, чтобы избежать соблазна. Он стоял под ледяными струями, пока твердость воли не переборола твердость другого рода.
С хозяйственными делами было покончено, оставалось только отнести вещи в стирку. Саске пытался и это делать самостоятельно, но после того как две белые рубашки, выстиранные вместе с черными штанами, приобрели невнятный серый цвет, отказался от этой идеи. Он относил грязную одежду бабушке Кае, жившей в соседнем доме. Старушка была глуховата, зато превосходно отмывала и кровь, и пятна от травы.
Теперь предстояло решить, что делать с испачканными простынями. Раньше Саске уже приходилось иметь дело со следами спермы, и в таких случаях он стирал белье сам, как умел. Старая карга была подслеповата, но не тупа, и он просто стеснялся отдавать его ей в таком виде. Но обстоятельства изменились, и вопрос стал ребром: либо он пересилит себя и отнесет простыни, либо… Нет, он взрослый человек и испепелит старуху, если та хоть пикнет с неодобрением. Саске вздохнул и сложил белье в холщовый мешок. Удивительно, насколько его семья любила всюду ставить символы клана.

Преодолев смущение, он сходил к Кае, оставил мешок с бельем и рассчитался за прошлый раз, как бы невзначай сверкнув шаринганом. Ей он показывал себя более эмоционально нестабильным, чем являлся на самом деле. Саске не хотел заводить добрососедских отношений, он платил за оказанные услуги, и только.
Хотелось чем-то заняться, дать мышцам нагрузку, но он знал, что в таком состоянии только усугубит проблему со зрением. Она все еще оставалась актуальной – сначала ему показалось, что на лице шедшего навстречу хмурого Неджи полумаска, и только подойдя ближе он понял свою ошибку. Саске испытал некоторого рода облегчение, воочию увидев, что для Хьюги использование техники тоже не прошло даром и на смазливом лице вокруг глаз появились припухлости. С ним был этот ненормальный Сай, которого Саске недолюбливал по многим причинам. Одной из них были странные взгляды – под ними Учиха чувствовал себя так, словно сдает экзамен. Сай как будто ждал от него чего-то, вот только невозможно было понять, чего.
Рядом материализовался Наруто, спрыгнув с ближайшей крыши. В окно высунулась потревоженная стуком подошв хозяйка, но сердитое выражение ее лица сменилось улыбкой, когда она увидела нарушителя спокойствия. Наруто помахал ей и извинился. Да, пока Саске не было в деревне, многое изменилось. Носитель Девятихвостого перестал быть отверженным.
– Сай, привет! – завопил Наруто.
Раз он не поздоровался с Хьюгой, значит, действительно бегал к нему справиться о здоровье. Саске и Неджи обменялись чопорными кивками, хотя с превеликим удовольствием прикончили бы друг друга. От взаимной неприязни неожиданно отвлекли действия Сая, крепко обнявшего их общий объект страсти:
– Я очень рад тебя видеть, – сказал он практически в губы опешившему Наруто.

Глава 40.

Над головой у Сая слегка заискрило и он посмотрел вверх, продолжая удерживать своего учителя чувственности. Нет, показалось.
Наруто, воспользовавшись заминкой, вырвался из кольца его рук и влетел в Неджи, путано лопоча:
– Скажи ему, скажи, я не такой, пусть перестанет, пусть так больше не делает…
Саске наблюдал за разворачивающимся действом со смесью злости и недоумения. Положим, он знал, что Наруто не выносит чудаковатых проявлений дружеской привязанности парня, цветом кожи смахивающего на труп, но во имя всего святого – почему за защитой он бросился к этому напыщенному болвану?
Электрические разряды сместились в сторону Неджи, отдельные волоски тщательно уложенной прически встали дыбом. Хорошо еще, что растрепанная светловолосая голова закрывала обзор и Саске не видел его лица. Появившееся на нем выражение могло привести к тому, чего опасался Шикамару: поединку двух древнейших техник на главной улице Конохи.
"Такой горячий, такой живой… Как же я тебя хочу!" – думал Неджи, машинально подхватывая в объятия главный персонаж своих эротических фантазий. К слову, держал он его гораздо интимнее, чем Сай, но Наруто с этой стороны опасности не ждал и парадоксальным образом сам прижимался к нему. "Что ж ты за дурак-то такой, раз не понимаешь ничего?!"
Дыхание продолжавшего нести околесицу Наруто путалось в густых темных волосах, опаляло шею и стекало в пах, будто под действием земного притяжения. Неджи успел смириться с периодическим предательством тела и теперь проверял пищу на афродизиаки не чаще раза в неделю. Он изменил положение, чтобы не так явно упираться встающим членом в чужое бедро, из-под опущенных ресниц наблюдая за побелевшим от бешенства Саске. Сейчас тот вовсе не казался отмороженным. Интересно, сколько еще можно обнимать Наруто, прежде чем Учиха впадет в священную ярость берсерка?
– Наруто! – прошипел Саске, отчаянно пытаясь овладеть собой и не разораться на всю улицу. Что этот идиот тут устроил?
– А?
Судорожно вцепившиеся в его рубашку руки разжались, и Неджи торопливо поправил одежду, ухитрившись небрежным жестом потянуть за полу и скрыть красноречивую выпуклость в области паха. Впрочем, Учиха и Сай смотрели только на сконфуженного блондина, им не было дела до его проблемы. К счастью.
– У меня нет времени на этот балаган, – высокомерно процедил он, мысленно силясь унять возбуждение. – Оставляю вас развлекаться. Сай, договорим позже. Увидимся, Наруто.
– Ага… – протянул тот ему вслед, изумленно подняв брови. Послышалось, или Неджи, уходя, действительно бормотал: "Рок Ли, Рок Ли, Рок Ли…"?

Неджи был рад, что успел сбежать, прежде чем Учиха в очередной раз начнет публично закреплять права на обладание Наруто. То есть, не сбежать, а с достоинством удалиться, и в этом немало помогло испытанное средство. Для него "сила юности" заключалась именно в этом. Уничтожение эрекции, стопроцентный результат. Поэтому Неджи старался не думать о Зеленом Звере Конохи и его "детеныше" слишком часто, так и до импотенции недалеко.
Выкинув из головы прилипчивый мотивчик, который любил насвистывать Майто Гай, и не без удивления отметив, что пораженческое настроение отступило, Неджи отправился в общественный тренировочный зал. Предварительно он украдкой вытащил зеркальце и убедился, что глазам вернулась их естественная прозрачность без оттенка розового. Унизительнее уподобления девчонке было только сравнение с животным. Если Тен-Тен еще хоть раз назовет его этим позорным прозвищем, он отложит в сторону гендерные предрассудки и задаст ей серьезную взбучку. Девушка там или нет – никто не смеет отзываться о нем без должного почтения.

Сай тяжело вздохнул. Он понемногу терял веру в силу печатного слова, хотя раньше был уверен, что в книгах есть ответы на любые вопросы. Вот, например, в журналах, любезно одолженных Ино, он почерпнул ошеломляющие сведения о том, как удачно выйти замуж или похудеть на пятнадцать килограмм. Советы отличались поразительной простотой и обещали мгновенный эффект. К сожалению, для него эти знания не имели практического применения.
Он ведь выразил радость от встречи так, как рекомендовали в книге, но снова попал впросак. Саске утащил Наруто за шкирку, а на него как-то странно посмотрел – словно рассердился, но Сай не был в этом до конца уверен. Наверное, надо было его тоже обнять, хоть он и не испытывал особого желания делать это.
Наруто – другое дело; у него горячая кожа, которую было очень приятно трогать. К тому же, почти всегда от него вкусно пахло какой-нибудь едой, что тоже нравилось привыкшему к затхлому воздуху подземелий Саю. Запах у рамена был лучше, чем у чернил или старого пергамента, определенно.
В животе заурчало. Теперь, когда не было строго установленного времени принятия пищи, он частенько забывал поесть. Сай направился в закусочную Ичираку: после того, как он однажды сказал, что натто хорошо пахнет, хозяева были к нему очень добры и внимательны.

Блестящие темные волосы взметнулись волной, когда по окончании изысканной трапезы посол встала из-за стола и поклонилась Казекаге. На минуту отстраненная учтивость на его лице сменилась заинтересованностью: девушка напоминала Неджи. Правда, его волосы короче и чуть светлее, но движение, которым он отбрасывал их за спину, было точно таким же. Гаара сосредоточился на речи, которую должен произнести, и перестал об этом думать.
Снова Неджи Хьюга возник перед внутренним взором, когда грозный Повелитель Песка ложился почивать. Несмотря на все могущество, сон по-прежнему оставался для него неимоверной роскошью. Он задался вопросом, совпадением или следствием было то, что больше спать он стал именно после тех ночей. В полудреме он подумал, что не отказался бы повторить вторую.
Мирно спящий Гаара и не подозревал, что с легкой руки парочки, которую он впоследствии прозвал Пятихвостым Демоном, ему очень скоро представится такая возможность.

Цитата :

Мирно спящий Гаара и не подозревал, что с легкой руки парочки, которую он впоследствии прозвал Пятихвостым Демоном, ему очень скоро представится такая возможность.

Мне вот интересно, эти двое сыграют хоть какую-то роль в объединении пары Гаара/Неджи?
По-моему, они вполне могли бы свести этих двоих, если б захотели.

Они-то сыграют, только слегка не в объединении...

Глава 41.

Жарко. Еще и полдень не наступил, а тут уже камни размягчаются. Неудивительно, что местные дома все как один строятся с толстыми стенами.
Обливаясь потом, Неджи шел по центральной улице Суны, сопровождаемый двумя "песочниками". Они расположились справа и слева вроде как из уважения к его статусу, но на самом деле было похоже, что ему просто не доверяют. Неджи не помнил их лиц, но это еще ничего не значило: в предыдущий визит он был слишком озабочен ситуацией с Наруто, чтобы знакомиться с охранниками. Наруто-Наруто-Наруто… Сегодня никак не удается выкинуть его из головы. Может, оттого, что он путешествует в одиночестве, и никто не отвлекает от горьких мыслей.
Внезапно почетный эскорт остановился. Неджи с удивлением оглянулся на склоненные головы мужчин, мимоходом отметив, что их короткие стрижки, прикрытые легкими головными уборами, больше подходят для такого нестерпимого климата, чем его собственная прическа. Он изнывал от жары, рубашка прилипла к телу, спину под волосами жгло огнем.
– Свободны, парни, этот – со мной, – послышался резкий голос.
От жары Неджи туго соображал и не сразу понял, что "этим" назвали его.
– Нельзя ли повежливей? – проворчал он.
– Ну, прости, – стоявшая на ступеньках Темари усмехнулась. – Думала, ты захочешь побыстрее попасть внутрь. Но, если желаешь, могу вывести тебя обратно и встретить по всем правилам, соблюдая все до единой формальности, принятые между нашими странами.
Под сенью резиденции Казекаге мелкая обида тут же забылась. Блаженная прохлада.
– Спасибо, – искренне поблагодарил Неджи, когда появившаяся по щелчку пальцев служанка наполнила кубок холодным напитком. Он бы предпочел целый кувшин, но, как известно, лучшее – враг хорошего. Он с наслаждением осушил кубок.
Темари пожала плечами:
– Ты выглядел так, будто вот-вот свалишься от обезвоживания. Небось, пустился через пустыню с пустой фляжкой. Вы, мужчины, такие идиоты!
Уговаривая себя, что мимолетное удовлетворение от достойного ответа на грубость не стоит конфликта между деревнями, Неджи лишь презрительным фырканьем выразил отношение к ее словам. И что Нара нашел в этой стерве?
– Зачем пожаловал? – напрямик осведомилась она.
– Шикамару просил кое-что передать тебе.
Сделав знак следовать за собой, она направилась в свои покои. Внутреннее убранство гостиной было ярким, но в целом смотрелось неплохо. Темари подхватила один из вееров, в изобилии украшавших стены, повертела его в руках.
– От Конохи до Суны путь неблизкий, – сказала она.
Повинуясь повелительному жесту, Неджи опустился в кресло.
– Я был на миссии недалеко отсюда.
– Не буду спрашивать, где она проходила. Секретная информация, понимаю. В любом случае, тебе пришлось пересекать пустыню. Не чересчур ли, чтобы исполнить просьбу?
– Шикамару – мой друг. Он попросил об одолжении. Я согласился, – отчеканил Неджи, начиная раздражаться от этого допроса. – Он хотел сделать тебе приятное, а не хитроумно внедрить меня в Суну. Вот, – он достал небольшую коробку. – Что бы там ни было, надеюсь, оно уцелело в пути.
Внутри оказалась деревянная фигурка девушки. Неджи не увидел в ней ничего необычного. Ну, с веером, но ведь на саму Темари совсем не похожа – в старомодной одежде, с высокой прической, набеленная и нарумяненная сверх всякой меры. Но той подарок явно понравился: она склонила голову к плечу, с задумчивой полуулыбкой разглядывая статуэтку.
– И запомнил же, – нежно прошептала она.
Неджи тактично кашлянул. Темари с неудовольствием на него посмотрела:
– Ты в состоянии посидеть минуту, не требуя к себе внимания? Это риторический вопрос! – уже открывший рот Неджи сверкнул глазами, но все же промолчал. Он не хотел ненароком вторгнуться во что-то личное, поэтому напомнил о своем присутствии, только и всего. И он нисколько не нуждался во внимании этой девицы, вот еще!
Между тем, Темари достала из коробки свиток, быстро просмотрела, стрельнув глазами в сторону Неджи, и встала. Он, следуя этикету, тоже поднялся.
– Я провожу тебя, а то еще заблудишься, – сказала она.
Обратно они шли как-то странно. Чтобы не нарваться на очередную резкость, Неджи не стал уточнять, знает ли сама Темари, где находится выход, и понял свою ошибку, только оказавшись в знакомом коридоре.
– Думаю, ты будешь не против снова занять ту комнату. Я пришлю служанку.
– Но я не могу оставаться, – возразил Неджи.
– Почему? У тебя есть какие-то сверхважные мужские дела, которые требуют неотложного присутствия в Конохе? Смею заметить, вряд ли ты сможешь ими заняться, будучи изжаренным заживо.
– Мне нужно доложить о выполненной миссии.
– С каких это пор Листья занимаются миссиями в одиночку? – резонно спросила Темари. – Твои напарники вернутся раньше, они и будут отчитываться. Отправишься завтра, на рассвете. И что только Шикамару в тебе нашел? Мужчины…
Снисходительно покачав головой, нахалка скрылась за дверью. Оставшись в одиночестве, Неджи был вынужден признать правоту ее слов. Даже в лесу было жарко, а на открытом пространстве пустыни палящее солнце было просто нестерпимым. Одна ночь не сделает погоды.
Он кое-что вспомнил, и волна ликования прокатилась по телу: вода! И к его услугам самая роскошная ванная комната, которую можно представить!

В дверь постучали, когда он уже вытирался. Быстро натянув сменную одежду, Неджи распахнул дверь и остолбенел. Вместо ожидаемой служанки, перед которой можно было не стесняться мятых вещей или растрепанных волос, на пороге стоял Гаара Песчаного Водопада. В полном официальном облачении.
– Здравствуй, Неджи, – церемонно произнес он.
Неджи никак не ожидал его здесь увидеть. Он считал свое посещение Суны сугубо частным, поэтому и мысли не допускал, что сам Казекаге оторвется ради него от важных дел и нагрянет с личным визитом.
– Господин Казекаге, – он поклонился.
– Гаара, – поправили мягко.
– Я очень рад тебя видеть, Гаара, – Неджи улыбнулся, пропуская его в комнату.
Как только закрылась дверь, Гаара притянул его к себе и жадно поцеловал. Он тоже был рад видеть Неджи.

Глава 42.

Неджи отступил; Гаара потянулся следом, но был остановлен его жестом.
– Что? – хрипло спросил он. На большее не хватило дыхания. Полураздетый взъерошенный Хьюга выглядел знакомо и пробуждал волнующие ассоциации: в данный момент хотелось секса, а не разговоров по душам.
Неджи сделал еще один шаг назад, тщательно подбирая слова, чтобы превратить фразу "Какого черта ты на меня набрасываешься?" во что-то более приемлемое для беседы с Казекаге. Но тот не стал ждал ответа и снова притянул его в песчано-телесные объятья.
– Подожди, – Неджи уперся ему в грудь, избегая поцелуя. Вдоль позвоночника поползла струйка песка: – Перестань!
Гаара начинал сердиться. Он бросил Неджи на кровать, зафиксировав лодыжки и запястья, запустил руки в длинные волосы, наслаждаясь их шелковистостью, провел по груди. Да хватит уже вырываться!
Неджи будто услышал мысленный посыл и прекратил сопротивление. Гаара еще несколько раз поцеловал его, пытаясь разомкнуть упрямо сжатые губы, и отстранился. В лежащем под ним парне отклика было не больше, чем в деревянной колоде, никакого удовольствия.
– Мне перевернуться или ты и так справишься? – сухо осведомился Неджи.
Гаара вздохнул. Видимо, разговора не избежать. Он не ожидал, что придется уговаривать.
– Почему ты упрямишься? Ты же тоже хочешь.
Неджи с красноречивым взглядом пошевелил пальцами:
– Жду не дождусь.
Для подкрепления своих слов Гаара погладил его через ткань. Но, несмотря на то, что плоть под рукой ощутимо твердела, в прозрачных глазах вместо желания закипала ярость. Гаара надеялся на другую реакцию, он не собирался брать его силой. Хотя мог бы.
Отодвинувшись от распятого на постели искушения, он сделал пас рукой – удерживавший Неджи песок стек на пол. Неудовлетворенный и весьма раздраженный Казекаге сел в кресло, повернув его к окну. Почувствовав за спиной движение, он спросил:
– Куда ты идешь?
– В ванную.
– Зачем?
– Напряжение снимать! – огрызнулся Неджи. По раздавшемуся хмыканью он заключил, что Гаара понял его буквально. Пришлось пояснить: – Ты мне на ногах кожу стер своим дурацким песком. Пойду, суну под холодную воду.
Гаара развернулся вместе с креслом. И правда, на щиколотках у Неджи были широкие красные полосы. А вот нечего было упираться!
Первая мысль быстро сменилась чем-то, подозрительно похожим на раскаяние.
– Сядь, не надо никуда идти. – Неджи возмущенно сверкнул глазами, но подчинился. – Я сейчас вернусь, – и вылетел в окно.
Пока его не было, Неджи попытался подлечиться. Руки потерпят, а вот с лодыжками надо что-то делать: предстоит двое суток пути. К сожалению, он гораздо лучше справлялся с ожогами – чаще всего Наруто просил залечить именно их, в очередной раз отведав учихинских огненных техник.
Кое-где кожа просто висела лохмотьями.
Он оторвался от изучения повреждений, когда чертов маньяк вернулся, с крайне виноватым видом протягивая баночку с исцеляющей мазью. Неджи потянулся взять ее, но Гаара неожиданно отдернул руку. Да он издевается!
– Можно, я сам? – он прикоснулся к его колену, и Неджи вздрогнул. Злясь на себя за малодушие, он подвинулся на кровати, освобождая место. Гаара чуть улыбнулся, поймав свирепый взгляд, и сел рядом.
– У тебя эта штука на все случаи жизни? Носил бы с собой, чтоб не бегать всякий раз, как покалечишь кого-то, – проворчал Неджи.
– Прости, – Гаара намазывал бальзамом пострадавшую щиколотку, боль постепенно отступала.
Неджи невпопад подумал, что все-таки Казекаге, смиренно сидящий у его ног – очень эротическое зрелище.
– Я не этого хотел.
– Да уж, – он почти успокоился. Что ни говори, а такая забота ему льстила. К тому же, легкие прикосновения несли прохладу, жжение исчезло и ощущения были весьма приятными. Чужая рука скользнула под одежду по внутренней стороне бедра и Неджи очнулся: – Гаара!
– Ладно, я тебя не трогаю, – недовольно сказал он, поднимая руки.
– И песок!
– Не понимаю, почему ты отказываешься. – Гаара обжег взглядом и веско произнес, сделав ударение на первом слове: – Я тебя хочу.
– А мне надо быть этим до крайности польщенным? Боги, я стал объектом похоти самого светлейшего Казекаге, какая честь!
– В прошлый раз ты так и думал.
– Прошлый – и единственный – раз был месяц назад.
Гаара пробормотал что-то, из всей фразы Неджи разобрал только "три недели" и "не единственный".
– Тем более, то, как ты поступил, быстро избавило меня от особого пиетета.
– Ты сам согласился!
– А разве ты оставил мне вы… К черту, это дело прошлое! Незачем ворошить его.
– Жалеешь? – вопрос был задан вскользь, но Неджи почувствовал, что ответ очень важен для Гаары.
– Нет. Ни о чем, – он постарался сказать это как можно мягче, помня об отверженности и одиночестве, выпавшем на долю джинчуурики.
– Ты не лжешь, – констатировал Гаара, внимательно глядя на него.
– Мы же договорились. Но это не значит, что я отдаю себя в твое пожизненное пользование. – Неджи потрогал лодыжку, меняя тему: – Может, забинтовать?
– Не надо, так лучше подействует. Руки сам намажешь или помочь?
– Сам.
Гаара лукаво улыбнулся:
– Ты очень недоверчив, Неджи Хьюга.
– Подозрительность – неотъемлемая черта хорошего шиноби, – но он тоже усмехнулся, произнося это.
Гаара направился к двери.
– Я знаю, что ты не стал бы меня насиловать.
Он не обернулся, просто кивнул, показывая, что слышал тихие слова, и ушел. Неджи проводил его задумчивым взглядом и сел намазывать истертые запястья.

Ну как же... как же?
Ну Неджи и динамщик!

Наш девиз непобедим...))

Глава 43.

Стоило зайти в обеденную залу, как пропал аппетит. Вспомнилось, как напротив сидели Наруто с Учихой, как искрило между ними. Он до сих пор не смирился.
Неджи отщипывал крохотные кусочки от очередного шедевра местной кухни только чтобы создать видимость, что он ест, и Гааре не пришло в голову кормить его потом у себя в спальне со всеми вытекающими. Но, похоже, он зря старался – тот даже не смотрел в его сторону, и по какой-то нелепой причине это вызывало досаду.
В нарушение правил этикета Казекаге не опустил капюшон накидки, садясь за стол. Когда проходившая мимо Темари как бы невзначай стянула его, то была награждена таким взглядом, что вздрогнула, поклонилась и поспешно направилась к противоположному краю стола. Этим вечером чести отужинать с правителем удостоилось всего с десяток человек, но там ей было поспокойнее. Мрачное выражение лица брата живо напомнило о тех временах, когда он убивал за попытку прикоснуться к себе. Светлая ткань снова наползла ему на голову, и Неджи показалось, что он видит тонкие струйки песка, стекающие по вискам.
Неджи продолжал рассматривать Гаару, отмечая интересный контраст белого и красного и начисто забыв о еде. Мягкий свет создавал впечатление, что темные круги вокруг глаз стали меньше. Он удивился бы, узнав, что это не оптическая иллюзия, Гаару действительно реже мучила бессонница. Он выглядел озабоченным, но хотя эго Неджи и допускало, что причиной являлся его отказ, более вероятным выглядел вариант с какими-то внутренними проблемами деревни Песка.
В залу зашел молодой человек. Неджи обратил на него внимание только потому, что тот подошел к Казекаге без всяких церемоний. Гаара прямо за столом развернул протянутый свиток, на вид точь-в-точь как те, что доставлялись в Коноху от дипломатов из деревни Тумана. Быстро пробежав его глазами, он встал, негромко выразил свое сожаление в связи с неотложными делами, и в сопровождении неприметного посланца покинул зал. За столом стало оживленнее: либо гнетущая атмосфера объяснялась тем, что присутствующие боялись своего повелителя, либо не только Неджи заметил, что тот чем-то удручен. Посидев немного для приличия и из вежливости отведав еще одно блюдо, он отправился к себе в комнату.
Покрывало, изрядно помятое во время борьбы с домогательствами джинчуурики, было идеально разглажено. На столике в изголовье кровати стоял большой поднос; сняв прихотливо украшенную глиняную крышку, Неджи обнаружил тарелку со свеженарезанными фруктами и кувшинчик, судя по всему, с вином. Памятуя о том, чем здесь чревато употребление алкоголя, он ограничился ломтиком яблока.
Гипнотизируя взглядом стену, Неджи не мог отделаться от воспоминаний, как наблюдал за поцелуями Наруто и Учихи. Он взял еще кусочек, – яблоко оказалось невероятно вкусным, сочным и не слишком сладким, именно таким, как он любил, – и устроился на постели, стараясь выкинуть неприятные воспоминания из головы. Но чем дольше пытался, тем ярче они становились; сейчас он мог бы восстановить сцену в мельчайших деталях, вплоть до того, на сколько градусов запрокидывал голову Наруто, целуясь с чертовым Учихой.
– Бьякуган!
Глупо, но эффективно: соседняя комната была пуста, и Неджи мало-помалу успокоился.
Протянув руку за очередным фруктовым ломтиком, он нащупал пустую тарелку. Надо же! Его аппетит в деревне Песка проявляется везде, кроме предназначенного для этого места.
Спать не хотелось, но Неджи не собирался покидать свои покои: к чему может привести бессонница в Суне, он тоже не забыл. Вместо этого он принял ванну с миндальным маслом, вымыл и тщательно расчесал волосы, свалявшиеся из-за постоянного нахождения под повязкой. Их длина была единственной уступкой тщеславию, которую он себе позволял, в остальном Неджи не проявлял слабости.
Просторная одежда скрывала атлетическую фигуру – он не собирался обзаводиться толпой поклонниц, в отличие от Учихи, к примеру. Тот вместо нормальных рубашек вечно ходил в каких-то распашонках, открывавших грудь и то и дело соскальзывавших с плеч. Должно быть, этот вечный позер гордился аристократической бледностью кожи, другое объяснение трудно подыскать. Неджи недоумевал, зачем он вообще их носит, раз стягивает при каждом удобном случае – на тренировках, при спаррингах или в бою в первую очередь этот пижон спускал вниз очередную рубашонку с символом клана, а уж потом дело доходило и до меча.
Раньше Неджи не обращал внимания на его внешность, но Саске теперь всюду таскался за Наруто, волей-неволей приходилось удостаивать его взглядом.
Синеглазое яблоко раздора вбило себе в голову, что они с Учихой должны подружиться. Наруто прилагал к их сближению все усилия, упорно игнорируя тот факт, что двое "ох, таких похожих" шиноби через силу цедят слова приветствия, а в остальное время перебрасываются только междометиями или скрытыми оскорблениями.
В ответ на очередное замечание о его несомненной схожести с тем надменным отморозком частенько хотелось встряхнуть Наруто за шиворот и заорать:
– Только и твердишь, сколько у нас общего, а сам не понимаешь ничего! Если б ты видел дальше своего носа, то заметил бы: единственное, что нас объединяет – это ты! Спал бы со мной, коль скоро я так тебе Учиху напоминаю!.. – и еще много всякого хотелось высказать, чтобы раз и навсегда отбить желание сравнивать его с предателем, но Неджи молчал, лишь желваки ходили на скулах.
Он понимал, что в день, когда сорвется, разрушит с трудом взлелеянную дружбу. Наруто не сможет относиться к нему по-прежнему, станет избегать… Нет, только не это! Даже от мысли о подобном ныло сердце. Он будет держать язык за зубами, проглотит гордость и смирит ревность, лишь бы улыбка Наруто, обращенная к нему, оставалась такой же солнечной и открытой.
Почему он медлил, почему не рассказал о своих чувствах, когда был шанс? Да что уж там, до возвращения Учихи их были сотни! Но он всякий раз малодушно откладывал признание. Трус, слабак и неудачник. Возможно – и эта мысль была просто невыносима – тогда все было бы иначе, и именно Учиха оказался третьим лишним.
Или все сложилось бы еще хуже, и Наруто, с детства добивавшийся внимания Саске, с его возвращением не смог противиться самому себе и бросил бы Неджи? Поговорил бы с ним так мягко и правильно, как с Хинатой, сказал бы, что любит как друга… и ушел к Учихе?! Нет, ни за что! Даже в качестве гипотетического варианта… он просто не мог думать об этом, и все!
Неджи накрутил себя настолько, что разболелась голова. Вскочив и кое-как поправив сбившиеся простыни, он снова улегся и попытался расслабиться.
Надо сконцентрироваться на чем-либо приятном.
Ему нравилось, когда Наруто ходил с расстегнутым воротом и было видно ключицы. Неджи хотел бы попробовать на вкус смуглую кожу, поцеловать его там, прикусить, оставляя метку. И он не остановился бы на ключицах, нашел бы все эрогенные зоны, заставил бы стонать, кричать, умолять о большем! И, конечно, с наслаждением дал бы Наруто все, о чем бы он только попросил. Лишь бы был рядом, лишь бы не отталкивал непониманием.
Если б Неджи знал, что в этот момент объект его эротических грез говорил о нем, то обрадовался бы. Но в таком случае лучше ему не слышать, что именно Наруто доказывал хмурому Саске.

Глава 44.

– Ты достал!
Неожиданно раздавшийся вопль чуть не заставил проходившую мимо соседского дома Каю подпрыгнуть, от небольшого акробатического этюда ее остановил только артрит. Снова этот шумный мальчишка! День-деньской носится по округе, спасу нет!
Кая ворчала себе под нос, но, скорее, по привычке. Вчера Наруто выполол на ее огороде все сорняки и даже выкорчевал огромный пень, торчавший там с незапамятных времен. И ему понравились ягодные лепешки, которые она испекла в благодарность за проделанную работу. Добрый парнишка! Может, рядом с ним и Саске Учиха немного смягчится. Не такой он угрюмый да мрачный, каким себя выставлял, несчастный был просто. Один-одинешенек остался – ни семьи, ни друзей.
Хинами говорила, что будто бы он Змею-Орочимару секретные техники Листьев выдал и родного брата, что тайную миссию для Конохи исполнял, убил. Мол, судить его будут за измену и в тюрьму посадят. Да только наврала старая сплетница! Суда-то и вовсе никакого не было. Хоть у Каи глаза уже не такие зоркие, как в молодости, но плохого человека она разглядеть сумеет. Не похож мальчик на предателя. А что ходит, нос задравши, да глазами посверкивает – так это от молодости, это пройдет.
Дверь разбухла от сырости, и Кае стоило больших трудов отворить ее. Ох, что-то она совсем в развалину превратилась! И опять суставы ноют – к ненастью. Но это сегодня будет как раз кстати: землю она разрыхлила, сорняков нет, самое время для дождичка.
Кая заварила чай и села в скрипучее кресло, почти такое же старое, как сама хозяйка, провела узловатыми пальцами по облупившемуся лаку на подлокотнике. Все в доме ветшает, да и она вконец одряхлела. Гоки никогда бы не допустил такого, но вот уж восемь лет, как он покинул этот мир.
Вспомнилось, как она в первый раз увидела его. Тогда, пожалев искалеченного парня, совсем еще молодого, она и не догадывалась, что зажжет в его глазах такую страсть, которой хватит почти на шесть десятков лет. Наступив на мину, девятнадцатилетний Гоки потерял гибкость левой ноги, но обрел настоящую любовь.
Он не мог сидеть на полу, поэтому они и купили это кресло. А вот теперь и ей оно пригодилось; в отличие от любви, тело-то не вечно.
Кая, покряхтывая, налила себе чаю в маленькую пиалу и снова опустилась в кресло, стоявшее напротив окна. С тех пор, как умер ее муж, у старушки было слишком мало развлечений. Впрочем, в последнее время парочка в доме напротив обеспечивала их в избытке. Они дрались, ругались и мирились по несколько раз в день, Кая и не предполагала, что у спокойного с виду Саске окажется такой огненный темперамент. Ох, вот и сейчас!

Оглушительно хлопнула дверь, так, что жалобно звякнули стекла в окнах, и Саске вихрем вылетел на улицу. Если этот придурок продолжает отрицать очевидное, то он больше не намерен это терпеть! Он избавился от девчонки Хьюга, так теперь ее братец вьется вокруг Наруто, как пчела вокруг цветка. Саске не слепой! И не параноик, если уж на то пошло. Он видит похоть в этих белесых глазищах, и уж точно в состоянии отличить ее от дружеского расположения. А все потому, – и этот аргумент по понятным причинам Саске в споре не приводил, – что сам такой же.
Когда Наруто облизывал губы, потягивался или в сотый раз за день начинал теребить застежку своей чертовой куртки, Саске с трудом удерживался, чтоб не наброситься на него. Иногда самоконтроль давал сбои…
Неожиданно горячее тело налетело на него сзади, сшибая с ног, и они вдвоем покатились по земле.

Кая вздохнула: снова мальчишки дерутся. И что они не поделят никак? Вот им с Гоки ругаться случалось за год несколько раз, жили душа в душу, а эти только и воюют.
Между тем, драка обрела свое продолжение. Возможно, несколько неожиданное для стороннего наблюдателя, но для Наруто с Саске вполне логичное.
Кая присмотрелась. Ах, вот оно что! Любовь… Ну, это совсем другое дело… В молодости у нее и самой кровь кипела, да так, что на них с Гоки соседи к Хокаге ходили жаловаться.
Старушка захихикала в кулачок, на сморщенных щечках снова расцвел румянец, разом сбросив ей пару десятков лет. Торопливо допив чай, она вымыла посуду и села разбирать собранные утром ягоды: скоро у нее прибавится стирки, а ни Саске, ни свежая земляника ждать не любят.
Работа спорилась в сухоньких ручках, в этом восьмидесятипятилетняя Кая могла потягаться с любой молодушкой.
А за окном неугомонная парочка самозабвенно целовалась в пыли. Выяснение отношений было временно отложено.

Снова неприятная тема всплыла в совершенно неподходящем для ругани месте: ночью в кровати. Усталого Наруто угораздило посетовать, что у Саске вечно в доме нет никакой еды, а вот у Неджи…
Пытаясь увернуться от мелькавшего лезвия катаны, Наруто втолковывал разъяренному Учихе, что мечтательные вздохи были адресованы рамену, а вовсе не Хьюге. Да если уж на то пошло, он скорее ушел бы к их повару…
– Чидори!
Наруто поспешно сдернул загоревшуюся штору, затаптывая пламя. В полуметре от него на стене чернело огромное пятно.
Саске только что использовал на нем боевую технику – значит, по-настоящему разозлился.
Он подошел к сидящему на полу Учихе, закрывшему лицо руками.
– Ну, чего ты бесишься из-за такой ерунды? Совсем уже крыша едет…
Саске сердито фыркнул, не поднимая головы.
– Ты так весь дом разнесешь.
– Я все равно собираюсь переезжать.
Наруто улыбнулся было, но под пристальным взглядом стушевался.
– Я вижу, как он на тебя смотрит!
– Неджи? Саске, ты – идиот. Мы с ним просто друзья.
– Ты сам идиот, если не замечаешь этого! Хьюга – заносчивый болван, он приветливый только с тобой. Обнимаетесь постоянно… – Саске скривил губы. – Да он никому другому и дотронуться до себя не позволяет! А тебя чуть не на колени сажает…
– А ты пробовал?
– Что?
– Потрогать Неджи.
– Чего-о?! – взвился он.
– Ну и не говори тогда. Черт, я так вымотался! Хотел спать лечь или… ну… мм… потискаться, – Наруто стрельнул глазами из-под светлой челки и Саске обдало жаром, – а ты распсиховался на пустом месте. Неджи – мой друг, а не тайный любовник. К тому же я видел, как он целовался с Тен-Тен.
– Это не признание в вечной любви.
– Для кого как, – пожал плечами Наруто, снимая порванную во время потасовки футболку. – Наверное, ты и прав. Знаешь, мне кажется, что ему нравится Толстобровик.
Саске так удивился, что даже отвел взгляд от золотистой кожи:
– Рок Ли? Да это же бред!
– Говорю тебе! Я раньше не обращал внимания, но он то и дело твердит: "Рок Ли, Рок Ли, думай о Ли, Ли после тренировки…"
Он не верил своим ушам, но у Наруто вроде бы не было причин так по-дурацки пытаться его обмануть. Неджи Хьюга и Рок Ли! Смех, да и только.
Улыбка сошла с лица, когда он посмотрел на расположившегося поперек постели Наруто, одетого только в шорты. Саске провел рукой над крепким телом, так, чтобы задеть ладонью волоски на груди. Наруто глубоко вздохнул, отчего четче обрисовались мышцы живота, и приглашающе развел ноги. Саске помнил, что должен раздеться, но уже не мог от него оторваться.
– Ты все еще ревнуешь? – прошептал Наруто, прижимаясь к нему.
– Придурок, – Саске заткнул его поцелуем. Некогда разговаривать.

Глава 45.

Напомнив себе, что эрекция не поможет заснуть, Неджи откинул одеяло. Бросающие в жар фантазии сделали свое черное дело – стояло так, будто и не было вчера того умелого парня, с кем оказалось так здорово снимать напряжение. Имени он не запомнил, зато освежил в памяти, как это – снова быть сверху. Потрясающе!
С Гаарой было неплохо, но Неджи намного больше привлекала активная роль, да и близкие отношения с морально-неуравновешенным убийцей – это не то, к чему следует стремиться.
К сожалению, себя он тоже не мог назвать образцом флегматичности: изо дня в день наблюдая, как развязно ведет себя с Наруто пренебрегающий приличиями отморозок, он не переставал обдумывать планы по окончательному уничтожению клана Учиха. Некоторые из них даже были осуществимы.
Но Неджи знал, что не сможет убить Саске. Если ему и повезет одолеть того в бою, страх разрушить отношения с Наруто не даст прикончить бледную немочь, как бы ни хотелось. Он не любил убивать и старался побеждать противников, не калеча, но иногда всерьез жалел, что вмешался и спас Учиху.
Если бы каким-то невообразимым образом (наверняка включавшим использование суперзапретной техники) ему и удалось затащить Наруто в постель… О, боги!
Неджи вскочил и направился в ванную. Насколько уязвимы для дайсана основные комнаты, он имел возможность наблюдать в прошлый раз, когда Гааре вздумалось посмотреть кое-что горяченькое на сон грядущий. Он не хотел стать очередным объектом для наблюдения.
Захлопнув дверь и запустив руку в штаны, он задумался. Не очень умно заниматься самоудовлетворением, отказавшись от полноценного секса, а Неджи справедливо мнил себя неглупым парнем… если не учитывать поистине идиотские поступки, совершенные в непосредственной близости от Наруто. Но временное помутнение рассудка можно было списать на то, что находясь около вожделенного, крепкого, загорелого… черт, снова!
В общем, рядом с ним кровь неотвратимо устремлялась в область паха, а из анатомического справочника Неджи помнил, что затрудненное кровоснабжение влияет на работу мозга. Ах, как же все-таки хотелось хотя бы раз, один-единственный раз, но только так, как захочет он сам! А больше всего он желал именно трахнуть Наруто, оказаться внутри тугого горячего тела…
Грязно выругавшись, Неджи сжал член и съехал вниз по стене. Невыносимо! Зачем он сам себя пытает, зачем растравляет раны, пытаясь представить невозможное?
Даже если они бы и переспали, смог бы он преодолеть свою болезненную одержимость? Неджи боялся, что знает ответ.
Шикамару обещал, что это пройдет. Жаль, но он не уточнил сроки. Может, тогда он смог бы внушить себе, что разлюбил, расхотел, ведь Нара очень редко ошибался.
Неджи сидел с широко раздвинутыми ногами, пока холодный камень пола не ослабил эрекцию.
Поплескав в лицо холодной водой, он вернулся в спальню. Окна Гаары были освещены, и Неджи уставился на них, отгоняя сумасбродную идею нанести ночной визит. Из личного опыта было известно, во что может перерасти такое безобидное дипломатическое посещение.
Он снова устроился на успевших остыть простынях, приятная прохлада обволокла тело. Закрыв глаза, Неджи пообещал себе, что в этом конкретно взятом селении с безрассудными поступками покончено.

Заснуть не получалось. Глаза слипались, но голова оставалась возмутительно ясной. А еще он не мог перестать думать о том, лег ли уже Гаара. Проворочавшись в постели еще некоторое время, Неджи все-таки сдался.
Приглушенный свет лился из окон Казекаге. Вспомнилось, как Гаара упоминал о хронической бессоннице… Нет, он никуда не пойдет! Глупо полагать, что если он сам явится к Гааре среди ночи, тот ограничится невинной беседой. Гораздо логичнее выглядел вариант, что он снова попытается удовлетворить свою похоть. Посредством твоего тела, гений, и ты этого не хочешь, – напомнил себе Неджи.
Он посмотрел на хитроумное объединение механических и песочных часов, наполовину висевшее на стене, наполовину стоявшее в нише. Замысловатая конструкция показывала начало третьего. Слишком поздно для дружеских посиделок.
Еще раз повторив причины, по которым эта идея сулит кучу проблем, Неджи набросил рубашку и вышел в коридор.

Ночная жизнь резиденции не баловала разнообразием. Пока он плутал по зданию, пытаясь сопоставить внешнее и внутреннее расположение комнат, ему попался только один слуга, проверявший светильники. Неджи постарался остаться незамеченным.
Когда он, наконец, добрался до комнат Казекаге, то увидел двух стражников, клюющих носами у резных дверей. Если бы его собственные слуги так наплевательски относились к обязанностям, Неджи обязательно сделал бы внушение и наказал лентяев. Но не стоило вмешиваться во внутренние дела Суны, да ему и на руку было это вопиющее пренебрежение своим долгом: в ином случае пришлось бы проникать через окно, а он не хотел, чтобы у Гаары возникали неуместные ассоциации.
Неджи активировал бьякуган, проверяя, насколько глубоко погрузились в дрему горе-охранники. Отлично, он без труда проберется мимо них!
Пришлось мысленно вычеркнуть "без труда", когда он добрался до самой двери. Створку ажурной решетки он открыл легко, а вот массивная дверь не поддавалась. Повелителю Песка, разумеется, было начхать, насколько тяжела эта каменная плита, он мог открывать ее мановением руки, а вот Хьюге пришлось попотеть. Когда одна из петель предательски скрипнула, Неджи замер, но все обошлось. Отворив дверь так, чтобы только протиснуться внутрь, он проник в покои Гаары.

У стены проходной комнатки, в которой он очутился, стоял калебас. В ванной Казекаге Неджи уже видел причудливую подставку и теперь выяснил, для чего она была предназначена. Как-то не верилось, что именно здесь хранится смертоносный песок, пропитанный кровью жертв жажды Шукаку. Да, судя по отсутствию трещин, этот сосуд являлся всего лишь декоративным предметом интерьера.
Неджи отстраненно подумал, что украшать жилище прямым напоминанием о смерти может только настоящий маньяк. А уж размещение этой штуки при входе, где каждый визитер первым делом натыкается на нее взглядом, послужит предостережением даже самым дерзким. Мало кто решится бросить вызов человеку, если только что видел свидетельство его недавних безумств. Самое время повернуть назад, – подумал Неджи и вошел в комнату.
Казекаге, облаченный в легкое струящееся одеяние, сидел в кресле вполоборота к нему. Он сгорбился, обхватив себя руками за плечи и опустив голову. Пол был покрыт осколками посуды, сломанный столик валялся у стены бесполезной грудой обломков.
Ох, как же некстати ему вздумалось сюда прийти!
Гаара повернулся к нему, и страх ушел. Во взгляде обведенных темными кругами глаз не было ничего пугающего, а чем вызвана печаль на его лице, Неджи не догадывался. Повинуясь приглашающему жесту, он подошел ближе. Гаара развернул соседнее кресло так, чтобы он, сев, оказался лицом к нему. Уловив внизу какое-то движение, Неджи понял, что шел по слою песка, поэтому осколки и не хрустели под подошвами сандалий. Забота Гаары проявлялась в самых неожиданных вещах; на этот раз, например, в том, чтобы уберечь ступни гостя от возможных порезов.
Неджи послал благодарную улыбку, и они некоторое время сидели, не произнося ни слова. Было как-то неловко начинать разговор в свете того, что у Гаары явно какая-то проблема, раз он не смог удержать себя в руках. Молчание затягивалось, и Неджи решился его нарушить, но выпалив это, понял, что за время, проведенное в тишине, можно было подыскать реплику и получше:
– Ты знаешь, что твои телохранители спят на посту?

Глава 46.

– Пусть, – прошептал Гаара после паузы, на протяжении которой Неджи проклинал себя за неосмотрительность. Кто знает, как отреагирует на подобное оскорбление правитель деревни Песка. Зачем он снова влез не в свое дело? – Меня не нужно охранять, это простая формальность, на которой настоял Совет. В случае опасности я разбудил бы их, чтобы они спаслись.
– Ты мог бы не успеть, – из идиотского чувства противоречия возразил Неджи.
– Мой песок рассеян в воздухе по периметру нескольких метров от места, где я нахожусь. В малом количестве, разумеется, но этого хватает, чтобы я почувствовал вторжение. Я бы успел.
Неджи почувствовал себя не очень уютно, вспомнив, как пробирался мимо стражников.
– У тебя очень большая зона комфорта, – неловко пошутил он.
– Я выдал тебе одну из тайн Абсолютной Защиты. Надеюсь, ты не будешь разглашать эту информацию.
Он хотел было обидеться, но потом почувствовал себя польщенным оказанным доверием:
– Это останется между нами. Я нахожусь в Суне с частным визитом, поэтому не обязан докладывать Листу обо всем, что узнал, – в ответ на легкую понимающую улыбку Казекаге Неджи шутливо приосанился. Перед самим собой он отлично выкрутился из щекотливой ситуации, формально оставаясь лояльным и к Огню, и к Ветру.
– Зачем ты посетил меня? – спросил Гаара.
– За ужином я заметил, что ты чем-то расстроен.
– Не лги мне, Неджи Хьюга, – на бледном лице появилось отчужденное выражение. – Ты выждал несколько часов, чтобы прийти?
– Это не ложь. Я не мог заснуть, потому что беспокоился о тебе, – произнося это, он осознал, что покривил душой лишь отчасти. Пока он был у себя, на периферии сознания витала мысль о Гааре. – Если я могу как-то помочь, тебе стоит лишь сказать.
– Да? – голубые глаза сверкнули. Гаара в мгновение ока навис над вжавшимся в спинку кресла Неджи, накрывая ладонями руки, которые тот не успел убрать с подлокотников. – Пожалуй, я был бы не против получить определенного рода помощь.
Черт, он так и знал, что этим все закончится! И что теперь – бегать вокруг мебели, уворачиваясь от песчаных лап?
– Ах, как он испуган! – насмешливо шепнул ему на ухо Гаара. – Только прислушайся к своему сердцу, Листочек, оно же сейчас выскочит из груди! Не беспокойся, господин Казекаге благородно дарует тебе свободу от данного слова.
Как всегда, Неджи мгновенно завелся от такого тона: он не переносил, когда кто-нибудь разговаривал с ним свысока, будь он хоть трижды самым могущественным человеком страны Ветра.
– Я не обещал тебе секс, просто хотел поддержать в трудную минуту. Если причина твоего огорчения не является сугубо личным или секретным делом, то в меру своих сил я мог бы посоветовать какой-то выход, просто выслушать, в конце концов! На этот раз тебе не удастся мной манипулировать. Я не брал на себя обязательства удовлетворять тебя по первому требованию!
– И очень зря, – струйка песка щекотнула под подбородком.
Неджи разъярился, но Гаара уже вновь опустился в кресло, легкая ткань взметнулась от резкого разворота. Он долго поправлял одежду, а когда поднял взор, то в нем было столько муки, что Неджи мгновенно остыл и проглотил язвительные слова, уже готовые сорваться с губ.
– Расскажи, что случилось, – попросил он. – Клянусь родовым именем, ничего из услышанного мной не выйдет за пределы этой комнаты. Я же вижу, что ты страдаешь, Гаара. Позволь мне, как другу, попытаться облегчить эту ношу.
– Я убил своих людей.
Повисло напряженное молчание.
У Неджи по спине поползли мурашки. Взгляд остановился на кандзи. "Любовь". Любовь к себе, любовь к смерти, жажда убийства. Как же так? Почему он сорвался? К тому же, после извлечения Шукаку его кровожадное разрушительное начало должно было исчезнуть. Сейчас в теле Гаары был только Гаара, и это было самым худшим.
Он подумал, что тоже находится на волоске от смерти. Вряд ли Казекаге, поделившись страшной тайной, допустит, чтобы предание ее огласке зависело от доброй воли самого Неджи. В горле пересохло.
– Как это произошло? – ему нужны подробности. Возможно, это как-то поможет защититься.
– После того, как на Наруто напали, я дал себе слово узнать, кто это сделал и почему. Я отправил в деревню Тумана четверых шпионов. Вернулся только один, остальные были убиты.
Неджи почувствовал облегчение, тут же сменившееся стыдом. Он не должен был сомневаться в Гааре, зная, что в битве с Дейдарой тот пожертвовал жизнью, чтобы защитить жителей Суны.
– Ты не виноват.
– Как раз я и виноват, – с горечью произнес Гаара. – Я так сосредоточился на том, чтобы оградить Наруто от опасности, что больше ни о чем не думал. Я строго-настрого запретил им раскрывать инкогнито. Баки предупреждал, что это может плохо кончиться, но я отмахнулся от его предостережений! Если бы они признались, что их послал я, то, скорее всего, остались бы в живых! Никто не решается открыто идти против меня.
– Ты не мог знать…
– Я должен был! Должен был предусмотреть такой вариант. Я – Казекаге, и обязан заботиться о своем народе. А вместо этого я отправил на смерть лучших разведчиков. Мне нет прощения.

Неджи долго утешал его и пытался переубедить. После такого печального инцидента навалившаяся ответственность за опрометчиво принятое решение оказалась слишком тяжела для плеч Гаары, и в какой-то момент Неджи обнаружил себя сидящим на подлокотнике кресла Казекаге, но не пытался уклониться от объятий.
Успокаивающе гладя его по спине, по волосам, он говорил, что рано или поздно любой лидер обречен лишаться своих подчиненных и что невозможно предугадать все возможности развития событий. Неджи стремился оказать поддержку, как-то отвлечь Гаару от потери, но когда тот коснулся его губ своими, он мягко отстранился.
– Думаю, тебе уже лучше.
– Спасибо.
Казекаге встал, церемонно поклонившись ему. Его лицо снова стало замкнутым.
– Как-то ты спросил, можешь ли называть меня своим другом, – сказал Неджи. – Теперь я могу стать им, а не просто формально именоваться. Но только, если ты позволишь. Я люблю Наруто, и спать с тобой для меня – это в какой-то степени предавать свои чувства.
– Раньше же тебя это не останавливало.
– Нет, но мы оба были не совсем в адекватном состоянии. Мои комплименты местным виноделам, – он улыбнулся, чтобы разрядить обстановку, и тоже встал. Было неловко сидеть перед стоявшим Казекаге; хорошие манеры в членов клана Хьюга вбивали основательно. – Ты не должен зацикливаться на мне.
– Ты приятно пахнешь, – и Гаара сам закатил глаза, осознав, что сказал.
– О, это, безусловно, очень веская причина, – усмехнулся Неджи. – почему бы тебе не попробовать с кем-нибудь другим? Вокруг тебя столько хороших парней… и девушек! Уверяю тебя, девушки пахнут гораздо приятнее.
– Мне никогда не нравились девушки, – он выглядел растерянным. – Ну, то есть, я не думал о них так.
Вообще-то, это было не совсем правдой. Ведь он же засматривался на ту длинноволосую брюнетку.
Неджи верно истолковал отразившееся на лице Гаары сомнение:
– Не попробуешь – не узнаешь.

Глава 47.

Неджи вернулся с миссии удовлетворенным, и Шикамару успокоился, убедившись, что не зря пожертвовал Ветреной. Найти эту куклу – о, это была та еще задачка! А уж уговорить замшелого пенька-владельца с ней расстаться… На это Шикамару потратил пять дней и шесть бутылок саке. Старик заломил невероятную цену, и снизить ее удалось лишь на четверть. Эх, для таких переговоров гораздо больше подходила госпожа Цунаде!
И вот, после всех хлопот, связанных с добычей куклы, пришлось передавать ее через Хьюгу, лишаясь благодарности за подарок. А уж Темари, с ее темпераментом, который Нара тактично избегал называть бешеным, по крайней мере, вслух, сумела бы как следует выразить свою признательность. Как-то раз они даже кровать сломали; он усмехнулся – не то, чтобы это помешало им продолжить.
Но ради друга пришлось поступиться жаркой ночкой. Кроме всего прочего, к беспокойству за состояние Неджи приплюсовались некоторые опасения: уж очень не понравился Шикамару долгий взгляд, которым тот одарил его вечером накануне миссии. Такой оценивающий, что ли. Его передернуло. Хьюга – увлекающаяся натура, если втемяшится что-то в голову, потом не выбьешь, а дружбу с ним Нара ценил и не хотел ее лишаться из-за какой-нибудь глупости.
Достаточно было истории с Котетсу и Изумо. Уж на что были друзья – не разлей вода, но и те умудрились разругаться. Якобы Котетсу пытался отбить у Изумо девушку. Шикамару хмыкнул. Если бы Изумо дал себе труд протереть глаза, то понял бы, что Котетсу на девичьи прелести заглядывается намного реже, чем на полускрытый челкой профиль своего ближайшего друга. Ох, скорей бы они уже разрешили свои противоречия – Шикамару надоело каждое утро искать новых дежурных на вход в Коноху. Работа была однообразной, шиноби скучали и ссорились между собой, а найти таких, которые целыми днями согласились бы сидеть и приветливо улыбаться, оставаясь в полной боевой готовности, пока не удавалось.
Раньше все было просто: Изумо обаятельно улыбался гостям, Котетсу мечтательно улыбался Изумо – и все довольны! А в случае опасности эти двое могли если не отразить атаку, то хотя бы задержать врага. Они работали вместе очень долго и понимали друг друга с полуслова.
Теперь же Шикамару, и так перегруженному обязанностями, приходилось подниматься ни свет ни заря и вылавливать чунинов, с достойным лучшего применения упорством избегавших назначения на дневальный пост. Поначалу многие покупались на речи о важности первого рубежа обороны Листьев, но просидев несколько часов на жаре, прозревали и на это уже не соглашались.
Поставить, что ли, туда Наруто с Саске? Дружелюбия Узумаки хватит на целый караван, силы им не занимать, да и скучать вместе не будут. Шикамару фыркнул: то-то приезжие удивятся толерантности и свободе нравов Конохи, прямо на входе ощутят!
Ладно, шутки шутками, а в том, что Неджи побывал в Суне, нанеся частный визит одному проживавшему там социопату, была его заслуга. Шикамару планировал и в дальнейшем периодически сводить их вместе, предварительно согласовав это с Темари. Пусть общаются, сбрасывают напряжение – они достаточно умны, чтобы понравиться друг другу, но не слишком увлекаться. И даже если это перерастет в нечто серьезное, он не станет особенно расстраиваться по этому поводу: иметь человека, способного замолвить за тебя словечко перед самим Казекаге, Шикамару в свете своих матримониальных планов был бы рад.
Внимание Неджи стоило переключить с Наруто. Нет, если бы Учиха не вернулся так некстати, из них, по мнению Шикамару, могла бы выйти отличная пара. Вдумчивый Неджи сглаживал бы безрассудство Носителя Девятихвостого и мог бы дать Наруто ту любовь, о которой он всегда мечтал. Нара был очень привязан к ним обоим и хотел бы видеть их счастливыми, но Саске не оставил Неджи и шанса.
Может, у Шикамару и не всегда хватало сил изменить то, что он мог изменить, или смирения терпеть то, что он изменить не мог, но уж мудрости, чтобы отличить одно от другого, было в достатке. Саске был далек от идеала, но таким был выбор Наруто, а в умении отстаивать свои убеждения ему не было равных. И, в отличие от друга, Нара с этим смирился и искал для Неджи другие возможности. Пусть уж думает в таком ключе о Гааре Песчаного Водопада, все лучше, чем о нем. Шикамару вновь вздрогнул. Он был вполне лоялен к сексуальным предпочтениям Неджи, но лишь до тех пор, пока они не включали его самого.
В защиту Неджи следует отметить, что он пришел в ужас, осознав, что с распущенными волосами, смягчавшими резкие черты лица, Шикамару выглядит очень симпатично, и, может, он был бы не против… Перепугавшись, он не стал даже додумывать мысль до конца. Дружбы вполне достаточно. Это все от воздержания, – печально подумал Хьюга. Все время перед глазами Наруто ласкается с этим отморозком, совсем уже стыд потеряли, а он все один да один. Вот и лезет в голову всякая чушь. Но Шикамару – это перебор! Неджи твердо решил обеспечить себе после миссии достойный отдых, что с успехом и провернул, но не в самой Суне, как ошибочно предположил Нара, а днем раньше, в деревне Крошащихся Камней.
На вопрос о Темари Неджи в красках расписал ее реакцию, что обеспечило Шикамару несколько приятных минут, а на осторожное упоминание о Казекаге друг мягко улыбнулся и заверил, что в меру своих скромных сил позаботился и о нем. Нара окончательно повеселел – как и все стратеги, он приходил в восторг от осуществившихся планов. Он и не подозревал, что снова ошибся. Поэтому, когда от Темари пришло гневное письмо, Шикамару оказался к нему не готов.
Не особо стесняясь в выражениях, Темари писала, что братец за каким-то чертом связался с размалеванной стервой, по совместительству являющейся послом деревни Поющего Тростника. Та, конечно, из кожи вон лезет, чтобы сблизиться с Казекаге. Юбки все короче, декольте все глубже – дуре жизнь не дорога! Так хочет подняться выше по социальной лестнице, что забыла всякий страх перед Гаарой, от которого поначалу шарахалась.
Между восхищенными комментариями, что умельцы из той деревни идеально натягивают ткань на веерах, и подробных описаниях-предположениях, как именно они это делают, Темари грозилась подвесить нахалку на собственных патлах, если та не… Шикамару моргнул. М-да, язык у Темари был острее куная. Перефразируя нецензурное словечко – если та не уберется куда подальше.
Никакой веер, пусть даже самый распрекрасный, не стоил личного благополучия брата, которого она попеременно называла то умником, то несмышленышем. Темари писала, что не может понять мотивы его поступков: Гааре явно были неприятны прикосновения той девки, но он почему-то терпел и продолжал оказывать ей повышенное внимание.
И их замечательный план не удался, потому что Гаара снова замкнулся в себе и ночи напролет сидит на крыше, а в прошлый раз вел себя совсем иначе. Что между ними с Хьюгой произошло – неизвестно, но до постели дело не дошло, она абсолютно уверена.
В конце послания, где влюбленные обычно пишут всякие нежности, Темари предостерегала, что если она узнает, что этот напыщенный болван чем-то обидел ее брата, то, будь он хоть сотню раз его близким другом, она и Хьюге башку оторвет и за волосы подвесит. Благо, сначала попрактикуется на девке-после, у которой прическа один в один, как у глазастого придурка, который передал лучший в ее жизни подарок.

Свернув свиток, Шикамару почесал им в затылке. Что-то не складывалось. Умиротворение Неджи не вязалось с тем, что он прочел, но причин усомниться в словах Темари не было. Значит, он сделал неправильные выводы.
Надо поговорить с Неджи. Снова сплошные проблемы! Не может же он подойти и потребовать отчета о его времяпрепровождении с Казекаге. Неджи взбесится, если поймет, что Шикамару лезет в его личную жизнь, и не убедишь потом, что это все для его же блага. Придется изворачиваться и хитрить.
И где сейчас может обретаться Хьюга? Хм, риторический вопрос. Ох, а путь-то неблизкий…
И Шикамару направил свои ленивые стопы на любимую тренировочную площадку Наруто.

Глава 48.

Хотелось кого-нибудь убить, и пусть бы у этого кого-нибудь был знак клана Учиха на спине. Можно на рукаве, чтобы Нара не говорил, что он слишком привередлив. Вовсе нет! Но убить, убить Учиху, растерзать голыми руками, свернуть этому уроду шею, чтобы позвонки под пальцами хрустели, руки оторвать, чтобы никогда не смел больше прикасаться к Наруто! Чертов ублюдок! Как же Неджи его ненавидел!
Вчера Наруто вернулся с миссии. Неджи столкнулся с ним совершенно случайно, у него просто были кое-какие дела около входа в Коноху. И он его не высматривал! Он контролировал работу дежурных чунинов… несколько часов подряд.
И вот, когда невдалеке замаячило что-то оранжевое, он медленно развернулся и отправился восвояси, а Наруто его окликнул. Неджи поправил рубашку, сшитую так, чтобы подчеркивать мускулистый торс, и удивленно оглянулся. Кто же знал, что Наруто носит оранжевое? Такой сюрприз. Наруто похвастался удачно завершенной миссией ранга "А", посетовал на отсутствие достойного противника и предложил завтра потренироваться вместе. Неджи мысленно вознес хвалу искусству своего портного и согласился.
Он даже не сомневался, что Учиха увяжется следом, но Наруто пришел один, и Неджи ликовал ровно до того момента, пока не подошел ближе.
Наруто выглядел хорошо оттраханным. Казалось, он только что вылез из постели, хотя Неджи специально назначил тренировку на десять часов. Он уже знал, что Наруто фактически переселился к Учихе. Одно дело – теоретически быть в курсе того, что эти двое спят вместе, и совсем другое – получать наглядное подтверждение.
Наруто все время касался распухших губ, морщился, а потом улыбался. И становилось ясно: несмотря на то, что его взгляд был устремлен на Неджи, видел он при этом своего ненаглядного отморозка.

"Саске…"
Истерзанные губы огнем горели, ежесекундно напоминая о нем.
Вчера его за шиворот оттащили от Неджи, и Наруто был вынужден кричать свое "договорились, в десять" с другого конца улицы. Он предполагал, что снова придется оправдываться за дружбу с Хьюгой, но Саске интересовало другое.
Захлопнув дверь, он припечатал к ней Наруто, неистово целуя. Тот всхлипнул, когда чужая рука пробралась в штаны и обхватила за задницу, и в свою очередь прижался к горячему телу. Все происходило так быстро, что он даже куртку не успел расстегнуть, до того как кончил.
Потом они кое-как ухитрились раздеться. Саске несколько раз порывался встать, мотивируя это тем, что с дороги не мешало бы принять душ, но Наруто валил его обратно, подозревая, что его взор оскорбляют разбросанные по всей комнате вещи и Учихе до смерти хочется их аккуратно сложить. Глупо тратить время на уборку, когда можно заняться чем-то более интересным, и Наруто со всей возможной самоотдачей это доказывал. Саске внимал доводам и приводил свои аргументы, так что закончили они глубокой ночью, сполна компенсировав вынужденное воздержание на миссии.
Утром Наруто против обыкновения проснулся первым, осоловело покрутил головой в поисках часов и, найдя оные, обрадовался, что еще нет и семи и можно спать дальше. Но взглянув на сонно моргающего Саске, не удержался от небольшого поцелуя. Который перерос в еще один, и еще один, и еще… и так продолжалось до тех пор, пока времени на то, чтобы заглянуть домой за сменной одеждой, не осталось.
Саске дал ему чистое белье, не отказав себе в искушении зажать Наруто у стенки, пока тот натягивал трусы, и еле заставил себя отстраниться чудовищным усилием воли. Их взаимная тяга не ослабевала.
Уже уходя, Наруто обернулся и прошелся по его обнаженному телу таким взглядом, что, не закрой он тут же за собой дверь, Саске наплевал бы на все данные себе обещания и никуда бы его не отпустил.

– Наруто!
Неджи сердится. Ох, он снова отвлекся и пропустил удар, замечтавшись. Надо собраться! В конце концов, именно он попросил о спарринге.
– Техника теневого клонирования!
Наруто наконец-то пришел в себя, стал нападать со всех сторон, и Неджи завертелся волчком, отбивая атаки. Когда счет развеянных клонов перевалил за вторую сотню, он отпрыгнул подальше, застывая в эффектной стойке. Неджи специально надел под верхнюю рубашку еще одну, тонкую и очень облегающую. Когда он снял светлую, оставшись в темно-фиолетовой, Наруто поначалу не обратил внимания, но сейчас все же заметил. На обратном пути будет жарковато, но можно потерпеть. Особенно ради такого взгляда.
Неджи знал, как выглядит со стороны. Окружающие постоянно твердили о том, насколько он красив. Что ж, пришло время этим воспользоваться.
– Хочешь еще? – тяжело дыша, спросил он.
Наруто кивнул и ринулся в атаку, на бегу складывая печати. Лицо Неджи озарилось шальной улыбкой.
Когда он вместо очередной копии наткнулся на настоящего Наруто, не исчезнувшего от удара, то подсек его под колени, навалившись сверху. Клоны испарились.
Тело Наруто вибрировало от подавляемой чакры, и возбуждение от схватки переросло в сексуальное. Зацелованные губы манили, невозможно было противиться их притяжению. В этот момент Неджи себя не контролировал. Он потянулся к соблазнявшим губам, разрешая себе то, в чем отказывал слишком долго, и отчаянным поцелуем впился… бы, если бы не сторонняя сила, остановившая его в нескольких сантиметрах от вожделенной цели.

Поединок был просто потрясающим, и Шикамару застыл, в изумлении взирая на открывшуюся картину. Он понял, что с ним Хьюга никогда не бился в полную силу. Тот вихрь, который носился по площадке, сметая десятки теневых клонов, был мало похож на сосредоточенного, собранного Неджи из их спаррингов. Хлопки пропадающих клонов раздавались непрерывно, сливаясь в непрекращающийся гул, а когда они вдруг все разом исчезли, то раздавшийся звук был похож на небольшой взрыв.
Под впечатлением от увиденного Шикамару еле успел перехватить Неджи, склонившегося над распростертым под ним Наруто. Ситуацию надо было срочно спасать.
– Ох, парни, это было нечто! – он подошел к ним, стараясь не размахивать руками, чтобы не дать Наруто понять, что это он удерживает Неджи. – Я в жизни такого не видел!

Глава 49.

– Шикамару! – Наруто обрадовался, что их прервали. Возможно, после всех этих обвинений Саске чересчур разыгралось воображение, но ему показалось, что Неджи хочет его поцеловать.
Наруто хлопнул его по колену, чтоб он встал. Окаменевшее тело отмерло, снова подчиняясь своему владельцу, и Неджи зло посмотрел на Шикамару. Тот сглотнул. Ничего, Хьюга еще поблагодарит его, когда придет в себя.
Наруто шутливо поклонился, затараторил:
– Сегодня ты меня сделал, и это было круто! Все, Неджи, мне пора, я обещал бабушке Кае починить крыльцо. Пока, ребята! – и умчался.
– Что ты творишь? – воскликнул Шикамару, когда Наруто скрылся из виду.
– Отвали, Нара, – Неджи сорвал и отшвырнул промокшую от пота рубашку, раздраженно перебросив мешающуюся массу волос через плечо. Он позволил ленте развязаться в течение боя, зная, что Наруто нравятся распущенные волосы, и теперь не мог ее отыскать.
Наконец он нашел ее. Тонкая полоска ткани, втоптанная в землю, посерела от грязи, и Неджи долго отряхивал ленту, прежде чем снова подвязать волосы. Застегивая чистую рубашку, он подобрал вторую, скомкал и сунул в карман.
– Ты еще здесь? – не оборачиваясь, спросил он.
– А ты еще не в себе? – вопросом на вопрос ответил Шикамару, уже успевший улечься в тени ближайшего дерева. – Что это ты удумал?
– Не лезь в то, что тебя не касается, – отрезал Неджи.
– Когда мой друг пытается испортить себе жизнь – это касается меня напрямую. Думаешь, Наруто дал бы себя трахнуть?
– Я просто собирался его поцеловать! – рявкнул он. – Ясно? Какого черта ты вмешался?
Шикамару даже привстал:
– "Просто"? С ума сошел? А объяснять потом как будешь свой "просто" поцелуй с "просто" стояком, гений?
Неджи выругался и повернулся к нему спиной. Возбуждение все еще не улеглось.
– Темари не оценит, если я пойду туда, куда ты посылаешь, так что сядь и остынь. Что случилось на этот раз? Он улыбнулся? Расстегнул куртку? Повернулся в профиль? Неджи, я думал, что твои срывы – это пройденный этап.
– Ничего не случилось, мы тренировались – и все.
– Да уж! Ты понимаешь, что было бы, если бы я хоть секунду промедлил? Наруто познал бы тебя с такой стороны, которая – гарантирую – ему бы не понравилась.
– Шикамару, оставь меня в покое! – Неджи стукнул кулаком о землю. – Может, я этого хотел?
– Чтоб он стал от тебя бегать?
– А хоть бы и так! Я больше не могу держать все в себе, эта зависимость отравляет. Пусть бы узнал, что я к нему чувствую, – прошептал он.
– Неджи, – Шикамару перебрался поближе, – чего ты добиваешься? Ты же знаешь, как он привязан к Учихе. Он тянулся к нему с самого детства, вспомни. Ну не сможешь ты встать между ними, как бы ни пытался. Прими это как мужчина и забудь о Наруто.
– Боги, как? Научи меня, Нара, раз уж ты такой умный. Черт, почему я никогда не получаю то, чего хочу?!
– Это ты о таких мелочах, как возглавить древнейший клан и отыметь самого сильного шиноби в деревне? Действительно, почему? Может, потому, что ты избалованный сверх всякой меры себялюбец, который считает, что весь остальной мир существует исключительно для того, чтобы под него прогибаться?
Неджи потрясенно оглянулся – друг никогда не говорил ему подобного.
– Очнись, Хьюга, три четверти жителей Конохи отдали бы правую руку, чтобы очутиться на твоем месте, а ты все страдаешь. Бедный-несчастный, вечно второй! Да перед тобой все двери открыты – выбирай любую… Ну, или любого, если уж тебе парни больше по сердцу, – Шикамару сбавил тон. – Но оставь Наруто в покое.
– И кто ты такой, чтобы указывать мне? – Неджи сузил глаза.
– Тот, кто хочет тебе добра.
– Ты не можешь мне запретить!
– Проклятье, Неджи, ты ведешь себя, как ребенок! Конечно, не могу, я только предостерегаю. Если ты будешь продолжать в том же духе…
– Твое мнение для меня ничего не значит! – он настолько рассердился, что вены бьякугана снова проступили под кожей. – Я сам решаю, как поступать!
– Отлично! – Шикамару встал и обтер руки о штаны. – Вперед, Хьюга, дерзай! Пойди, поцелуй его, как собирался, и признайся в вечной любви. Только, знаешь, что ты получишь в ответ? Жалость. Наруто будет терзаться, потому что любит Саске, а не тебя, будет винить себя и думать, что сделал не так. А Учиха, когда узнает об этой душещипательной истории, посечет тебя на лапшу. Раньше я дал бы пять минут, но после того, что здесь увидел, думаю, даже против Мангекьо шарингана ты продержишься около часа. Но ты не обращай внимания на то, что я говорю, ведь мое мнение для тебя ничего не значит!
Неджи потерял дар речи.
– Сейчас я слишком зол, чтобы дальше с тобой нянчиться. Дай знать, когда к тебе вернется здравый смысл. Я тогда даже извинюсь, потому что твоя дурацкая гордыня не приемлет варианта, что ты мог быть в чем-то неправ. Счастливо оставаться, гений! – Шикамару выплюнул последнее слово так, словно это было ругательство, и зашагал по направлению к деревне.
Закрыв лицо руками, Неджи думал о том, что они наговорили друг другу, и вспоминал, сколько раз Шикамару подстраховывал его и сглаживал промахи. Друг безропотно выслушивал его многочасовые излияния и всегда старался помочь советом, а он принимал это, как должное. Нара прав: он – законченный эгоист. Вместо того чтобы сказать "спасибо" за то, что своим вмешательством Шикамару не позволил ему совершить непоправимую ошибку, Неджи на него наорал.
Вскочив на ноги и быстро отряхнувшись, он пустился догонять друга. Шикамару ленив и ходит медленно, можно успеть перехватить его до того, как он дойдет до Конохи. А по дороге будет время подыскать нужные слова – Неджи очень редко приходилось просить прощения.

Глава 50.

– Нара, стой!
Шикамару тяжело вздохнул. Требовательный тон Хьюги обещал новые проблемы. Ссориться так утомительно!
Он уселся на траву, предвидя долгий разговор. Хотя, если не отвечать на упреки, его можно будет сократить – в монологе Неджи быстро выдыхается.
– Прости меня… – если б он не отвел взгляд, то увидел бы, что изумление на лице друга сменилось задумчивостью, переросшей в лукавую усмешку. Ленивым у Шикамару было только тело – мозг же работал молниеносно.
Неджи мялся, раздумывая, что бы еще сказать. Извиняться было непривычно, он не знал, что следует говорить в таких случаях. Оставалось надеяться, что Нара сам поймет, насколько Неджи дорожит их дружбой. Но он молчал.
– Я жалею о том, что сказал. Я вовсе так не думаю! То, что ты стал моим другом – это одно из самых лучших событий в моей жизни. Знаешь, если бы не ты, я, наверное, рехнулся бы с этой одержимостью! Ты терпишь мои выходки, помогаешь и направляешь…
Лицо Шикамару смягчилось. Он был отходчив и не мог долго сердиться, поэтому уже простил друга. Он знал, когда слова идут от чистого сердца, и умел пропускать пустые речи мимо ушей. Конечно, было неприятно услышать, что Неджи якобы пренебрегает его точкой зрения, но чаще всего выкрикнутые в запале оскорбления – это просто слова, не имеющие под собой реальной подоплеки. Неджи завяз в эмоциях и злился на себя и ситуацию в целом, а не на его вмешательство.
Самым уместным сейчас было бы потрепать его по плечу, протянуть привычное "ге-ений" и забыть о неприятном инциденте. Но Шикамару хотел помочь ему преодолеть тягу к Наруто, которая причиняла столько боли, а для этого Хьюгу нужно было подтолкнуть в верном направлении. Пусть и без его ведома и согласия.
Неджи занервничал. Он же попросил прощения, почему Нара все еще молчит?
– Я… я не хотел тебя обидеть. Ты значишь для меня многое, очень.
– Ты ранишь людей.
– Шикамару…
– Ты принимаешь в расчет только свою позицию, свое мнение и принципы, свои желания. Так нельзя, Неджи.
– Но я же извинился!
– Я не о себе говорю. Что ты сказал Гааре?
– Что… При чем здесь это?
– Темари написала, что после вашей встречи он был очень расстроен. Что ты ему наговорил?
Неджи подумал, что не имеет права рассказывать. Гаара доверился ему и поделился своей бедой, но Шикамару не стоит об этом знать.
– Это не из-за меня, просто совпало во времени. У него… личные причины, они напрямую со мной не связаны.
– Личные причины?
– Я не могу рассказать, это не моя тайна.
А вот это уже интересно! Темари писала, что брат развернул какую-то бурную активность в атмосфере строжайшей секретности. Все, что ей удалось выяснить: ему помогает Баки и как минимум двое из Анбу. Они сошлись во мнении, что Гаара решил расследовать приснопамятное нападение. Этим занимались и Листья, но пока безрезультатно. Что же ему удалось узнать? Если он огорчен, то это почти наверняка означает плохие новости для Наруто.
Но скованный понятиями о чести Неджи не расскажет. Как же выяснить? Господин Казекаге не из тех, кто может случайно проговориться, отнюдь.
Надо встретиться с Темари – вдвоем они скорее придумают, как получить сведения, а переписка на эту тему слишком рискованна. Главы селений не обрадовались бы, узнав, что их доверенные лица делятся сверхсекретной информацией, которая при разглашении могла бы поставить под удар обе деревни. Но Темари и Шикамару не брали во внимание их мнение, объединив усилия для того, чтобы связи Огня и Ветра стали как можно крепче. Это приносило пользу Конохе, это приносило пользу Суне, но самым главным было то, что это было выгодно двум влюбленным, не желавшим в случае войны оказаться по разные стороны баррикад.
А еще Шикамару соскучился по жарким объятиям своей неистовой возлюбленной. Страстный характер Темари делал их редкие встречи поистине незабываемыми, и он смирился даже с тем, что после каждого свидания по неделе лечил синяки и царапины. Процесс заживления можно было ускорить, но торопливость не была свойственна Шикамару. Эти отметины свидетельствовали о том, что его выбрала самая лучшая в мире девушка, поэтому он не спешил от них избавляться.
Однако не стоит отступать от намеченного плана.
– Гаара ухаживает за послом деревни Поющего Тростника. Девушка в восхищении, но он, похоже, делает это через силу. Тут тоже совпадение или ты имеешь к этому отношение?
– Э-э, в некотором роде. Это я ему посоветовал...
– Зачем? Тебя так волнует социальная адаптация джинчуурики?
Неджи посмотрел на него с упреком.
– Это не смешно, Нара, многие до сих пор его боятся. В памяти людей еще слишком свежи зверства Носителя Шукаку. Он не говорил об этом прямо, но я чувствовал, как ему одиноко.
– И ты не придумал ничего лучше, чем бросить его в цепкие руки дипломатов? Неджи, он же почти ничего не знает о людских взаимоотношениях! Он может принять за чистую монету тонкую политическую игру. О чем ты только думал?
– Боги, ну с чего ты взял, что он до такой степени наивен? Да, он был лишен нормального детства, но это же не значит, что он отстает в развитии! Гаара проницателен и чувствует фальшь, он – взрослый человек и в состоянии сам о себе заботиться. Выставляешь меня непонятно кем, а я просто сказал ему, что на свете есть другие люди и не стоит зацикливаться на ком-то одном. Это вообще была вынужденная мера, чтобы не объяснять, почему я не хочу с ним спать!
– Ну и почему же?
– Нара, я тебя сейчас ударю!
Судя по хитрому взгляду Шикамару, он и так рассказал слишком много.

Гаара украдкой сложил печати, уплотняя песчаную броню. Амао все время к нему прикасалась, а это очень раздражало! В третий раз за неделю показывая ей Хрустальный Сад, он старался избегать близкого контакта, стремясь хоть как-то оградить личное пространство.
Либо идея Неджи была провальной, либо он ошибся с выбором, потому что в Амао ему нравились волосы, и жутко выводило из себя то, что было под ними. Раньше она производила впечатление достойного собеседника, но теперь только глупо хихикала над каждым его замечанием. Странная метаморфоза.
Дойдя до конца аллеи, Гаара облегченно выдохнул. На сегодня с ухаживанием было покончено. Но, видимо, Амао считала иначе, потому что вдруг приблизилась к нему, обняла, тесно прижавшись пышной грудью, и поцеловала.
Когда посла деревни Поющего Тростника смело волной песка, Казекаге грустно подумал, что придется попрощаться с прямыми поставками тончайших накидок, которые так хорошо спасали от палящих лучей солнца. Надо расспросить Темари, как у них обстоят дела с контрабандой.

Глава 51.

Мышцы рук подрагивали от перенапряжения, а ведь он старался расслабиться. Надо было уделять больше внимания контролю тела, потому что всякий раз, когда он увлекался, кулаки сжимались сами собой. Так не пойдет. Он должен научиться пользоваться сугубо шаринганом, не прилагая мышечных усилий.
Саске подставил руки под холодную струю. То, как вода обтекала ладони, напомнило о странных завихрениях их с Наруто чакры, когда потоки непостижимым образом смешивались. Что характерно: со стороны Наруто текла исключительно чакра Девятихвостого, а его собственная при этом оставалась более-менее статичной.
Он умылся, стирая со лба выступивший пот, и вернулся в кровать, намереваясь немного поспать. Развивать скрытые способности шарингана было тяжело, но оно того стоило. Этот слабак Хьюга, не сумевший справиться с собственной техникой, подал интересную идею: их дзюцу имели общие корни, так возможно ли использование шарингана в качестве суррогата бьякугана? Оказалось, что вполне возможно – Саске с успехом сканировал окрестности, про себя злорадствуя над длинноволосым ничтожеством, которое не имело достаточно силы, чтобы использовать фамильное дзюцу даже по прямому назначению.
Правда, потом отдача настигла его самого и чувство собственного превосходства поутихло.
Но оправившись от побочных эффектов, Саске стал тренировать новую способность. Поскольку шаринган изначально не был приспособлен для кругового сканирования местности, это отнимало много сил. В первый день запасы чакры таяли так быстро, что он вскоре вынужден был остановиться. Он и не думал, что за несколько часов, пока подменял Хьюгу, смог выпользовать свои резервы. Что ж, в дальнейшем следовало внимательнее расходовать чакру, только и всего. Небольшая плата за исключительно полезный навык.
Что же все-таки происходило между ними с Наруто? Саске отбросил яркие картинки, уводившие мысли в другую плоскость. Сейчас речь идет о странном смешении чакры, а не о мягких губах, податливых и неуступчивых одновременно, таких притягательных, что глядя на них, невозможно думать ни о чем другом и до одурения хочется целоваться.
Так на каком же уровне их связал ритуал, что стало возможным слияние человеческой и демонической энергии?

Джинчуурики могли взаимодействовать со своими До-Десяти-Хвостыми, применять их чакру, но расплачивались за это изменением сознания и потерей контроля над действиями. Фактически, это демоны использовали тела Носителей как инструменты для разрушения мира, выплескивая ярость бестелесного существования.
На физическом уровне это тоже не проходило даром: Сакура как-то рассказывала, насколько долго заживали раны Наруто, когда он выпустил Демона-Лиса, схватившись с Орочимару. Втрое медленнее, чем после обычной битвы, а на животе вокруг печати сгоревшая кожа вообще восстанавливалась несколько дней.
Она как раз упомянула, что Наруто ударил ее одним из хвостов, когда Саске заскрипел зубами. Сакура покраснела и попросила не злиться за это на него, ведь Наруто в тот момент был не в себе. Саске отвлекся от сожалений, что Орочимару нельзя убить еще раз, и подумал, что ей очень повезло. Девятихвостый вполне мог убить идиотку, рискнувшую попробовать остановить его. Должно быть, Наруто все-таки мог частично сдерживаться, раз она так легко отделалась.
Сакура лепетала, что невероятно рада его возвращению, что никогда не прекращала надеяться, что теперь они наконец-то смогут быть вместе… Саске встал и ушел, не в силах продолжать слушать эту чепуху. Его не интересовало, что она там себе напридумывала, и, уж конечно, он возвращался не к ней.
Он долго не мог ответить самому себе на вопрос: почему все же вернулся в Коноху. Когда-то он хотел возродить клан, но с течением лет цель потеряла смысл. Он даже не смог жить в квартале Учиха, а снял маленький домик, чтобы быть как можно дальше от призраков прошлого, хотя бы формально. Казалось, что ему нечего здесь делать, что он зря пришел обратно ровно до того момента, когда в приемной Хокаге раздался знакомый голос, и Саске, подняв голову, натолкнулся на сияющий взгляд невозможно синих глаз.
Тогда-то он и понял, что вечно растрепанный, неаккуратный, хвастливый придурок ему дороже всего остального мира.
Некоторое время он думал о Наруто только как о друге, скрывая от самого себя тот факт, что на тренировках исподволь любуется ладным телом, шаринганом считывая его движения гораздо тщательнее, чем этого требует спарринг. А на пояснице у Наруто густой светлый пушок, и очень интересно, такой ли он мягкий на ощупь, каким кажется. Саске находил свои желания слегка необычными, и только, и вплоть до того дня, когда чуть не погиб, не признавался себе, что его влечение давно вышло за рамки дружеского.
Но проснувшись в одном спальнике с Наруто, он четко осознал, что готов последовать за ним куда угодно, и если его выбор – служить людям, которые его всю жизнь презирали, то Саске готов смириться и с этим. Считать такой путь ниндзя блажью идиота ему никто не запрещал.
По сути, ему была безразлична деревня Листьев; Саске не испытывал особо нежных чувств к селению, главы которого уничтожили его семью. Он отказался от мести, но не мог заставить себя полюбить Коноху. Если бы третий Хокаге остался жив, Саске хотел бы спросить у него, как деревня, отчаянно защищавшая каждого принадлежащего ей шиноби, смогла отдать приказ уничтожить целый род. Неужели они настолько боялись потерять власть, что не остановились даже перед убийством стариков и детей? Не утруждаясь проведением расследования, которое могло бы выявить зачинщиков заговора, они стерли с лица земли один из самых многочисленных кланов, десятилетиями верой и правдой служивший Листу.
А орудием сделали Итачи. Что бы ни рассказывали о долге перед родиной, о тяжелой ноше, которую добровольно взвалил на плечи его старший брат, для Саске тот так и остался тем, кем он считал его долгие годы – предателем, уничтожившем всех, кто его любил и поддерживал. Он никогда не простил бы Итачи смерти родителей и так или иначе уничтожил бы его, даже если б изначально знал всю подоплеку его действий. А то, что он для брата оказался якобы важнее всей деревни, раз тот не смог его убить, вообще вызывало истерический смех. Да, Итачи души не чаял в младшем братишке, даже показал ему, как именно расправился с близкими им людьми. В красках, в багровых тонах Мангекьо шарингана.
Но и после этого Итачи не оставил его в покое. Братская любовь была настолько всеобъемлющей, что он годами взращивал в Саске ненависть, сводил на нет любую возможность привязанности к другим людям, расчетливыми словами отравлял каждую секунду его существования. Зачем он пытался заставить его убить Наруто? Ведь пытался же! "Чтобы получить силу, тебе надо убить лучшего друга", "Ты мне не нужен, я пришел за Наруто", "Ты ни на что не годишься, маленький братик, он тебя сильнее"… Больной ублюдок, прикрывшийся высокими идеалами.
И все ему было мало. Часами прокручивая в голове подробности боя, Саске осознал, что даже ослабленный болезнью брат был сильнее, что он просто поддался. Для чего Итачи это сделал? Искупление? Потому что версия с передачей силы не выдерживала никакой критики. Даже шаринган, кровно наследуемую технику, можно было отдать. Что уж говорить о приобретенных! Аматерасу, негасимый черный огонь. Разве ради обладания им он должен был своими руками убить старшего брата, человека, которого Саске был не в силах до конца разлюбить?! Маленький глупый участок сердца, помнивший, как брат заботился о нем в детстве, как учил его и играл с ним, не хотел закрываться, несмотря на всю испытываемую ненависть.
Итачи так любил его, что превратил жизнь Саске в ад.

А здесь Неджи всё страдает... Как это далеко сейчас для меня!
Тыща благодарностей Шикамару.
Жаль, что у них с Темари так ничего не вышло со сводничеством.
Вспомнился всуе и Итачи. К слову, люблю я его (правда, чуть меньше, чем его братика), жаль, что умер. Зато Саске какой сильный стал!
Побольше их с Наруто... пока бедненького Сасу уке не сделали.

Обожаю Шикамару! В Наруто вообще трудно найти персов, которые не западают в душу, но именно к Итачи я почти равнодушна.
Ну почему же прям так и не вышло? Главное - результат!
Саске хоть и ставит себя, как суперсеме, но написание его имени латиницей кагбэ намекает...))